style="font-size:15px;"> Сьюма трясущейся рукой извлекла из кармана пригоршню зи-зи и протянула одну конфету Ниле.
– Нет, спасибо, Сьюма, – отказалась Нила, в ее голосе проскользнула нотка раздражения.
Принцесса не заметила, как мать судорожно вцепилась в жемчужное ожерелье, украшавшее ее шею, а Сьюма успокаивающе сказала:
– Дитя, тебе нужно немедленно переодеться и избавиться от этих ужасных тряпок. Ты, безусловно, подверглась страшным испытаниям. Я велю подать закуски, а потом ты отдохнешь.
– Я не хочу переодеваться и не желаю отдыхать! Мне нужно поговорить с матерью! – настаивала Нила.
– Императрица! – пронзительно взвизгнула какая-то дама.
Нила обернулась и увидела, что мать падает, теряя сознание, а две фрейлины мчатся к своей госпоже и подхватывают ее. Третья фрейлина торопливо схватила морской веер и принялась обмахивать лицо императрицы.
– Мата-джи! – воскликнула Нила, бросаясь к матери.
Сананда замахала на дочь рукой.
– Ерунда, дорогая, со мной все хорошо, – слабо проговорила она. – Мне просто нужно присесть.
– Идем, принцесса, дай императрице отдышаться, – прошептала Сьюма, обнимая Нилу за плечи. – Она только что испытала слишком сильное потрясение. Ты же знаешь, как она чувствительна. Неудачная прическа может ее подкосить.
– Но, Сьюма…
– Тс-с-с. Пойдем-ка, займемся твоим внешним видом. Когда мать увидит тебя в чистом сари и с хорошенькими драгоценностями, ей сразу станет намного лучше.
Нила глубоко вздохнула, уговаривая себя потерпеть и не огорчать мать и аму. Она уже была не той русалочкой, которая покинула Матали несколько недель назад, а ее близкие не виноваты в том, что еще не знают об этих переменах.
– Хорошо, Сьюма, – согласилась принцесса. – Я отскребу себя песком и переоденусь, но отдыхать не стану. Вообще-то, я хочу видеть отца, как только он покинет военный совет.
Нила отправилась в свою комнату. Она смотрела прямо перед собой и не заметила, как ее нянька обернулась через плечо и многозначительно переглянулась с императрицей.
9
– Хочешь кутагуллу? – предложил Аран, протягивая дочери блюдо с выпечкой.
– Нет, спасибо, пита-джи, – покачала головой Нила.
Аран бросил на жену обеспокоенный взгляд, отставил блюдо и взял со стола другое.
– А как насчет помпасумы?
– Нет, я не голодна. Так вот, как я уже говорила…
Нила с родителями пила чай. Принцесса переоделась и смыла с волос краску, вернув им естественный цвет. Императрица пришла в себя после обморока, а император вернулся с военного совета. За Нилой послали, и они собрались все втроем в своих личных покоях.
Наконец-то Нила смогла рассказать родителям обо всем, что с ней случилось. Закончив свой рассказ, принцесса сделала глоток похожего на сироп чая и поставила чашку обратно на блюдечко из тончайшего фарфора. Оода,
