покупать шары с лавой, потому что под Каргйордом не оказалось источника лавы. А ведь это только подготовительный этап, сражение за Лазурию против Валерио и битва с Аббадоном еще впереди.
В конце концов юная королева решила, что может позволить себе заплатить сорок пять тысяч дублонов. Однако есть и другая цена, которую, возможно, придется уплатить за оружие: жизни ее подданных.
На какой-то миг Серафина забыла, что находится в пещере в компании накки, и снова очутилась в Лазурии в день вторжения. Она увидела, как отец падает на дно, как стрела поражает мать в грудь, услышала пронзительные крики невинных русалок, которых безжалостно убивали.
– Серафина…
Это заговорил Дезидерио, но русалочка его почти не слышала.
Она вновь посмотрела на Кову. Рука накки лежала на камне, и с нее текла тонкая темно-красная струйка. Серафина перевела взгляд на коробку с морскими уточками, потом на корзинку с морскими червями. И на коробке, и на корзинке темнели пятна крови.
«Я не порезала руку, – поняла русалочка. – У накки на руках кровь, и они пачкают ею всё, к чему прикасаются».
– Серафина, нам нужен ответ, – сказал Язид.
Но юная королева не могла произнести ни слова, ее парализовал страх – страх за свой народ, боязнь грядущих страданий и разрушений. Как может правитель развязать войну, даже если борется за правое дело? Разве она может отправить на смерть тысячи?
А потом она услышала другой голос, принадлежавший бабе Враже. Серафина не сомневалась, что речную ведьму убили всадники смерти, однако старуха всё еще жила в сердце русалочки.
«Вместо того чтобы уклоняться от своего страха, позволь ему говорить и внимательно выслушай. Он даст тебе хороший совет».
Серафина стала слушать.
«Накки торгуют смертью, – говорил ее страх. – Но ты должна научиться сидеть рядом со смертью и продающими ее, если хочешь победить своего дядю и уничтожить зло, затаившееся в Антарктике. Сколько еще несчастных обречены на смерть, если ты не начнешь действовать?»
Серафина подняла глаза на Кову и произнесла глухо, чувствуя, как ужас сдавливает сердце:
– Договорились.
Предводитель накки кивнул.
– Мои условия: половину денег вперед.
У Серафины закололо плавники. Не станет она выполнять приказы презренных торговцев оружием.
– А мои условия таковы: никакого задатка, – отрезала она. – Ты получишь золото, когда я получу свое оружие.
Кова ответил ей долгим взглядом.
– Как ты собираешься перевозить товар в Каргйорд? Всё будет упаковано в ящики, нагруженные на гиппокампов. Моих гиппокампов. Отдать тебе животных – такого уговора не было.
– Это уж моя забота, – ответила Серафина.
Кова фыркнул.
– Да уж, забот у тебя хватает, – заметил он, поднимаясь. Джулма и Питос последовали его примеру. – Дай мне пять дней, – закончил он, протягивая Серафине руку, чтобы скрепить сделку.
Юная
