style="font-size:15px;"> – Значит, – рассмеялась Шейхин, – в этом заведении собралось много недовольных вами клиентов?
– Они потому и остались недовольны, что им там самое место.
Губернатор встала и протянула Алекс руку:
– Думаю, мы сработаемся.
В стране оставалось только два штата, Мэн и Нью-Гэмпшир, где действовал исполнительный совет – орган, непосредственно контролирующий действия губернатора. Для Алекс это означало, что между подписанием губернаторского приказа и слушанием по его утверждению она непременно должна была расположить к себе пятерых мужчин-республиканцев, чтобы они не стерли ее в порошок. Еженедельно она звонила им и спрашивала, нет ли у них каких-нибудь вопросов к ней. Ей также нужно было найти свидетелей, которые выступили бы на заседании в ее поддержку.
Несколько лет проработав государственным защитником, Алекс легко могла найти коллег, готовых сказать в ее адрес хвалебное слово, но адвокатов исполнительный совет слушать не желал. Ценились свидетельства жителей общины, где она, кандидатка, трудилась и жила: от учительницы начальных классов до полицейского, который уважает Алекс, несмотря на ее принадлежность к «темной стороне». Трудность заключалась в том, чтобы уговорить людей прийти и свидетельствовать в ее пользу, твердо зная: получив должность судьи, Алекс ничем не сможет им отплатить.
И вот наконец настал волнующий день. Как только Алекс явилась в капитолий штата, ее тут же пригласили в зал заседаний исполнительного совета и стали забрасывать вопросами, на которые она отвечала без запинки. При всем своем разнообразии – от «Как называется последняя книга, которую вы прочли?» до «Кто несет бремя доказательств в делах о домашнем насилии и преступном небрежении?» – они были вполне стандартными, пока один из членов совета не спросил:
– Миз Кормье, кто имеет право судить другого?
– Это зависит от того, – сказала Алекс, – говорим ли мы о суде с моральной или с правовой точки зрения. Морально никто не имеет права судить ближнего, но судить юридически – это не право, а обязанность.
– В свете сказанного вами как вы относитесь к ношению оружия?
Алекс задумалась. Вообще-то, она не была любительницей пострелять и дочке не разрешала смотреть фильмы, где показано насилие. Алекс знала, что будет, если дать оружие в руки неблагополучному подростку, рассерженному мужу или избитой жене. Она слишком часто работала с такими клиентами и прекрасно понимала: легализация хранения оружия – катализатор преступности. И все-таки… Алекс жила в Нью-Гэмпшире, консервативном штате, и в данный момент она сидела перед группой республиканцев, которые боялись, что она начнет активно претворять в жизнь свои левые взгляды. Кроме того, как судья, она должна будет иметь дело с людьми из таких уголков, где охота – занятие не просто традиционно одобряемое, но жизненно необходимое.
– Если смотреть с юридической точки зрения, – сделав маленький глоток воды, сказала Алекс, – я положительно отношусь к праву граждан на хранение и ношение
