забытого ключа от служебного входа в здание суда. Никто не торопился ее впускать, хотя она уже устала давить на кнопку звонка.
Ругаясь себе под нос, Алекс зашагала к главному входу, обходя лужи, чтобы не испортить туфли из крокодиловой кожи. Служебная парковка была хороша еще и тем, что обычно позволяла избегать подобных прогулок. Алекс могла пройти к себе через секретариат, а если повезет, то и попасть в зал суда без опоздания.
У главного входа выстроилось человек двадцать. Однако охранники узнали Алекс, которая вот уже полгода как работала здесь, в то время как на прежней должности ей приходилось бегать из одного здания суда в другое, и пропустили ее без очереди. Поскольку в руках Алекс была термокружка из нержавеющей стали, а на плече – сумочка, набитая всякой всячиной, сработал металлоискатель. Услышав писк сигнализации, все, кто был в вестибюле, устремили на Алекс любопытные взгляды. Пригнув голову, она быстро засеменила по гладким плитам, поскользнулась и едва не упала. Какой-то коренастый мужчина подхватил ее.
– Ого, детка, – плотоядно ухмыльнулся он, – туфли у тебя отпад!
Оставив нахала без ответа, Алекс высвободилась и зашагала к дверям секретариата. Никому из ее коллег-судей не приходилось сталкиваться с таким фамильярным обращением. Судья Вагнер был славным малым, но его лицо напоминало тыкву, которую забыли выбросить после Хэллоуина, а судья Герхард, еще одна женщина, носила блузки, которым было больше лет, чем Алекс. Когда Алекс впервые заняла свое место в зале суда, ей показалось, что очень даже неплохо оставаться достаточно молодой и привлекательной женщиной, ведь это расшатывает определенные стереотипы, однако такие происшествия, как сегодняшнее, подрывали ее уверенность.
Наконец оказавшись в своем кабинете, Алекс бросила сумочку, накинула мантию и выделила пять минут, чтобы выпить кофе и просмотреть список дел к слушанию. Материалы по каждому делу хранились в отдельной папке, но, если человек совершал преступление повторно, его дела складывались вместе и скреплялись банковской резинкой. Иногда судьи оставляли друг другу записки внутри папки. Открыв одну из папок, Алекс нашла стикер со схематичным изображением человечка за решеткой: судья Герхард предлагала дать нарушителю последний шанс, а в следующий раз он отправится в тюрьму.
Алекс нажала на кнопку, сообщая секретарю о своей готовности начать заседание, и через несколько секунд послышалось знакомое: «Встать! Суд идет! Председательствует судья Александра Кормье». Входя в зал суда, Алекс всегда чувствовала себя артисткой, впервые выходящей на сцену во время бродвейской премьеры: вроде бы заранее знаешь, что почувствуешь на себе сотни взглядов, но в первый момент все равно перехватывает дыхание. Не можешь поверить, что все эти люди пришли смотреть именно на тебя.
Алекс быстро прошла на свое место и села. На сегодняшнее утро было запланировано семьдесят слушаний, и в зале не было ни единого свободного места. Вызвали первого ответчика. Он вышел, шаркая ногами и глядя куда-то в сторону.
– Мистер О’Рейли, – прочла Алекс и, когда обвиняемый наконец-то
