она ее выписывает, не читая и заголовка. Обычно споры с почтальоном заканчивались тем, что бабушка писала очередную жалобу в никуда. Она об этом знала, но упорно продолжала их строчить.
Дверь захлопнулась, и двойняшки остались наедине с уборкой. Марк уныло поплелся за шваброй и ведром, а Фия собрала свои белокурые волосы в хвост и нацепила ярко-розовый, усыпанный стразами фартук.
– И где ты такой откопала? – спросил Марк, вернувшись из чулана.
– У бабушки выпросила. Взгляни, это же венец высокой моды!
– Не могу – глаза слепит.
– Ничего ты не понимаешь, – фыркнула сестра, испытывающая очевидную слабость к розовым и блестящим вещам.
– С такими вкусами ты должна быть принцессой, а не растрепой с ободранными коленками.
– Сам ты растрепа! – огрызнулась Фия.
Они вышли во двор, чтобы набрать воды из садового шланга. Спустя три минуты работы насоса ребята стали подозревать, что что-то идет не по плану: в ведро-то вода заливалась, а уровень ее не поднимался.
– Кто бы сомневался, что в этом старом доме даже ведра дырявые, – вздохнул Марк, закрыв лицо рукой.
– Значит, никакой уборки!
– Нам бабушка потом головы оторвет, – Марк всегда был немного дальновиднее сестры.
– А если мы скажем, что все убрали, может, она и не заметит, – заговорщицки зашептала Фия.
– Заметит, и мы отхватим вдвойне – еще и за вранье.
Надо было что-то делать; и тут Фие на глаза попался горшок с пальмой, выставленный бабушкой на улицу по причине отличной погоды.
– Я придумала!
Марк проследил за взглядом сестры и сразу уловил идею. Они подошли к пальме и склонились над нею грозными тенями. Если бы растение могло испытывать чувства, оно бы уже занервничало.
Движения были быстрые и отточенные: ребята выдернули пальму из горшка и поставили ее в ведро. В целом операция прошла без потерь, не считая доброй половины земли, оставшейся за бортом. Промыв горшок и набрав воды, дети принялись за уборку. Начало было продуктивным: Фия, вскарабкавшись на лестницу, усердно вытирала с полок пыль, а Марк надраивал полы. Однако ребятам уборка быстро наскучила, и Марк начал тыкать шваброй сестре в ноги, утверждая, что именно там грязнее всего. Недолго думая, девочка врезала пыльной тряпкой брату по физиономии, от чего он стал чихать и задыхаться. В отместку мальчик затряс стремянку, на которой стояла сестра, – Фия повалилась прямиком на него и, вцепившись в спину, начала щекотать. Марк не мог этого стерпеть. Всеми силами он пытался скинуть с себя сестру, попутно заходясь в страдальческом смехе. Так они бесились, пока одним неудачным движением не свернули высоченный шкаф с книгами. Ребята замерли, глядя друг на друга. В зале повисло гробовое молчание. Они искренне надеялись, что ничего не сломали.
Вдруг тишину нарушил стук в дверь. Двойняшки даже вздрогнули от неожиданности. Неужели бабушка могла что-то забыть и вернулась? Но, проследив за источником
