у нас на борту зайцы. Все, я сказал, рассуждать будешь на берегу. Что значит экипаж отдыхает? Ничего, пусть перед сном разомнутся. Наши встречные суда есть? Нет, ладно, держи этот вопрос на контроле и передай по вахте, все. – Капитан нервно махнул рукой Эльвире на выход и тут же снова скорчился от боли в животе и груди, изогнувшись вопросительным знаком.
– Может, врача вызвать? – женщина, забыв, для чего она здесь, участливо согнулась над стонущим капитаном. Теперь он уже не был хозяином положения, а постепенно превращался в то, что задумала роковая мстительная женщина, сидящая перед ним на корточках и с тревогой глядящая в искаженное гримасой лицо приближающегося холода и вечной тьмы еще минуту назад ненавистного человека. Ох уж эти русские женщины с фамилией Штурм!
Эльвира вышла в коридор и зловеще улыбнулась. Она вновь превратилась в хладнокровную мстительницу. «То ли еще будет. Значит, не я одна имею зуб на Семушку, наследил капитан по белу свету за свои сорок годков, другому и в жизнь не управиться. Пилюли начали действовать – это уже хорошо, не зря я онкологу и Мише Климаксу свою бабью памятку оставила, а Кривец, возможно, еще недельку протянет, и вот тогда перед вратами ада я ему откроюсь и посмотрю в беспомощные, молящие о пощаде глаза».
Оглушительный звонок судовой тревоги застал буфетчицу в своей каюте. Она схватила оранжевый спасательный жилет, что лежал у нее в рундуке под койкой, и побежала к месту сбора, в столовую команды. Здесь уже собрался почти весь экипаж «Мандельштама». Заспанные моряки что-то недовольно ворчали себе под нос, но особого недовольства не выражали, очевидно, для них это было нормой и обыденным явлением их морской жизни. На Эльвиру никто особого внимания не обращал: на судне любой знал, что буфетчица является «первым помощником капитана» и за неимением помполитов, которых по случаю смены власти в стране и за ненадобностью списали, вторым по важности неофициальным лицом на борту.
– Внимание! – старпом призвал всех к тишине, и постепенно гул смятения и недовольства смолки. – Сейчас по аварийным партиям прочесать каждый квадрат на судне, – он понизил голос, стараясь быть похожим на строгого командира. – Есть точные данные, что на судне едут зайцы, и чем быстрее мы их вычислим, тем скорее я вас отпущу отдыхать. Вперед, проверить каждый закуток от клотика до киля, заглянуть в каждую щель, чтобы «пассажиры» через час сидели у меня под арестом.
«Где ты их сейчас найдешь потемну, – слышались недовольные голоса матросов, – Через несколько часов нас циклон накроет, они сами и выползут из своих укрытий. И вообще, погранцы и таможня этим должны заниматься, за что им деньги платят!». Но вскоре народ постепенно разошелся, и все стихло.
– А вы, – чиф обратился к буфетчице, – идемте со мной, я взял кое-какие сердечные лекарства из лазарета, поможете мне, мастеру совсем худо, – он почесал рыжие кудри на голове и пожал плечами. – Не понимаю, чего из-за каких-то зайцев так переживать. Не здесь, так в японском порту все равно их вычислим и отправим обратно попутным судном.
