– остановила Карина Гроди, который собирался прокомментировать слова Игната. – Но ведь лайнер в порту не покинули лишь два пассажира!
Мысль была настолько проста и очевидна, что оставалось только руками развести, почему до сих пор никому не пришла в голову.
Судя по задумчивым физиономиям Старостина и Гроди, они тоже этого не понимали.
Пауза затягивалась.
Карина, чтобы избавить себя от ироничного взгляда Игната, который словно говорил, что ее попытка сбежать от них… него, была ошибкой, поднялась, отошла к двери. Постояла там…
Кабинет был двухъярусным. Лестница наверх, где находилась комната отдыха, пряталась за экраном, на который выводилась оперативная информация. Внизу – расположенные хаотично рабочие зоны. Из огромного окна открывался вид на площадь, за которой начинался наземный сектор коспопорта. Купол пассажирского терминала и прикрытый защитным полем лифт до промежуточного, воздушного блока, расположенного на высоте тринадцати километров.
– Просеивать команду бесполезно? – уточнила она, посмотрев на Гроди.
И ведь знала ответ…
– У нас дублированная система опознавания, – подтвердил он ее предположение. – Простая перепрошивка ничего не даст.
– Тогда надо поднимать записи с камер в зале прилета, – кивнув собственным мыслям, произнесла Карина. – Схема сложная – двойная перестраховка. Бионика отпадает, значит, внешность подправляли подручными средствами. В идентификаторе новая личность, образ ей соответствовал, причин для глубокой проверки у погранцов не было. Вышли, растворились…
Она все-таки зевнула, хоть и пыталась сдержаться. Сладко зевнула, протяжно. Только и успев, что прикрыть рот ладошкой, да отвернуться.
Когда вновь посмотрела на парней, Старостин укоризненно качнул головой. Не ей – Корзуну.
День был тяжелым.
Даже слишком.
– Если позволите, – неожиданно поднялся Гроди, – я вернусь на «Селестину». Прогоню наши записи.
– А я займусь…
– Поставь задачу аналитикам, – перебил Артема Корзун, – а сам – отдыхать. Сбор завтра в десять.
– Так мы вроде как… – не сдался Старостин. Похоже, собирался напомнить, что начинают они с девяти.
– В десять, – повторил Игнат. И добавил, обращаясь уже к Карине. – Я тебя провожу.
К вечеру похолодало. Порывами ветра рвало листья с деревьев, в воздухе висела морось. Дождь – не дождь, но было влажно и неприятно.
Пользоваться своими привилегиями Корзун не стал, оставил кар на временной стоянке на границе жилого комплекса, в котором находилась предоставленная Карине служебная квартира.
До дома всего лишь метров триста, но это напрямик. Они же пошли в обход, через парк.
Сначала казалось правильным решением. Теперь…
Карина поежилась – собиралась утром захватить
