о чем мечтать.
Она стала ковырять салат.
– А ты? Будешь продолжать оба предмета?
– Конечно. Статистика – штука нехитрая. Просто раньше она у меня не влезала в расписание. Насчет теории музыки – не уверен. Мне нужно, чтобы занятия были во вторник или в четверг. И я думал, это простой предмет. Но теперь не уверен. Все эти интервалы и полутона. Профессор как будто забыл человеческий язык.
– Ты это серьезно? – Она откинулась на стуле, и ее майка слегка задралась. Я старался не смотреть на полоску гладкой кожи в районе талии. – Как это можно – в статистике разбираться, а в музыке нет?
– Мне кажется, что музыку можно испортить, если слишком вникать. Это как астрономия. Я когда-то любил смотреть на звезды. А теперь, когда смотрю, только и думаю, что это – красный карлик или белый гигант.
– Нет, так не должно быть, – сказала она. – Чтобы ты вдруг услышал любимую песню и стал думать: «Это бы звучало лучше в до миноре». Скорее наоборот. Ты услышишь то, чего не слышал раньше. И поймешь, почему перемена тональности в середине песни заставляет тебя чувствовать что-то новое.
– Тоже верно. Но некоторые вещи прекрасны независимо от того, понимаешь ты их или нет.
Она улыбнулась, и эффект был мощный. Из серьезной красотки она превратилась в ослепительную.
– Ну да, не важно, понимаешь или нет… Как живопись, да?
– Именно. Или как женское тело. – Я широко улыбнулся, выжидая. Точно – она снова покраснела.
Она сглотнула слюну.
– Но разве эти вещи не становятся еще лучше, если их понимаешь?
– Я об этом подумаю, Следопыт.
Она перевела на меня взгляд.
– Пожалуйста, не называй меня так.
– А что мне делать? Ты же не сказала, как тебя зовут.
Она покраснела еще больше.
– Ну да. Скарлетт[2].
И сама вся заалела. Через стол я протянул ей руку. В конце концов, притвориться джентльменом я мог. – Рад познакомиться, Скарлетт. А я Бриджер.
– Бриджер. – Мы обменялись рукопожатием, и она нахмурилась. – Ты хоккеист, Бриджер?
– Допустим, бывший, – вопрос удивил меня. Я же не был звездой в команде. – А что? Ты хоккейная фанатка?
Ее лицо приблизилось к моему.
– Допустим, бывшая, – сказала она, передразнивая меня. – В последнее время хоккей приносит мне одни неприятности.
Я взялся за сэндвич.
– Может быть, неприятности тебе приносит хоккеист?
Ее улыбка была какой-то странной.
– Можно и так сказать.
– Ну, понятно. Слушай, давай договоримся. Если я буду утопать в музыкальной фене, ты бросишь мне веревку. А если тебе понадобится помощь со статистикой, посмотрим, что я смогу сделать.
Она снова выдала свою убийственную улыбку.
– Договорились, Бриджер. Но, кажется, для меня эта сделка выгоднее. – Она насадила на вилку оливку.
После
Scarlet – алая (
