вселенское зло. Хотя у страха глаза велики. Половина дурной славы ведьм – людские сплетни, зависть и желание уничтожить всё непонятное.
– Меня, наверное, так же заберут? – вздохнула я, предполагая очевидное. – Знать бы когда.
– А хочешь? – лукаво улыбнулся мужик. – Наслушалась бабских россказней, что в услужении у барича мёд рекой льётся и на перине мягкой спится? Брехня всё. Попользует он тебя и прикончит, а потом сюда за новой придёт. Собирай тихо яблоки и живи, пока живётся. Оделась? Пошла вон. Ещё раз без работы увижу, плетьми всерьёз отхожу.
Смотритель встал и схватил меня за лямку сарафана вместе с рубашкой.
– Стой! А мазь? – вспомнила я изначальный предмет торга.
– Обойдешься рубашкой. Пошла!
Грубо выставил меня на улицу и хлопнул дверью. Не получилось из него ни Википедии, ни Гугла. Даже на камень на распутье не потянул. Куда теперь идти? Что делать? Солнце висело в зените, как приклеенное. Может, не солнце вовсе, а другая звезда. Но висела высоко, значит, до конца рабочего дня ещё долго. Я подобрала подол сарафана и пошла обратно к яблоням. Батрачить собралась во благо Его Величества Риваза Великолепного. Собирать и таскать, таскать и собирать от рассвета до заката. Средневековый День Сурка мог измениться только чудом. И я почему-то крепко зацепилась сознанием за барича, падкого до юных дев с магическим даром. Со всех сторон рисковая затея, но других просто не было.
Подруга встретила меня хмурым взглядом и в ответ на «я в порядке» всего лишь покачала головой и тут же отвернулась к дереву. Ладно, позже пообщаемся. А где тут моя корзинка?
Больная спина превращала сбор в пытку. Временами я просто сидела на траве и ногой подтаскивала к себе упавшие яблоки. Смотритель с кнутом прохаживался вдалеке. Покрикивал на других девушек. Я насчитала десяток молодых, как я, и пять постарше. Плантация большая, разговоров не слышно. Да и не было их толком. Перебрасывались парой слов и умолкали. Никогда бы не подумала, что начну страдать без женских сплетен. Но должны же мы где-то спать ночью. Может, там разговорятся?
– Метка твоя дюже красная, – проворчала над ухом подруга, и я вздрогнула от неожиданности. – Колдовала?
– Нет, расчесала. Жарко.
– Зря, – вздохнула она, не поверив в отмазку. – Надзор уже всполошился. Что бы ни обещал тебе смотритель – не получишь.
– Почему?
Я замерла, стараясь не смотреть на сборщицу, намеренно подбирающую яблоки с земли возле моих ног. Не нравился мне её тон. Так обычно рассказывают о крупных неприятностях.
– Мужики у нас ушлые. Хитрее лис с хорьками. Задурят голову, наобещают с три короба: «У меня амулет есть, давай колдуй, надзор не заметит». Как же, не заметят они. Метка, что соглядатай, обо всём им докладывает. А смотрителям в радость нас подставлять. Меньше ртов кормить и следить легче.
– Он говорил, ему плетей всыплют, – растерянно пробормотала я.
