говорить совсем честно, эти голоса ужасно пугали его. Больше всего Принцу хотелось сейчас захлопнуть дверь и спрятаться за надежными стенами замка, но он сдержал себя.
– Это правда, Цирцея? – спросил он.
– Да, мой Принц. Мои сестры и я принадлежим к старинному королевскому роду.
– Я не понимаю!
Сестры Цирцеи вышли на свет и встали рядом с нею. На их нелепом фоне Цирцея стала выглядеть еще прекраснее.
Это в самом деле было удивительное зрелище.
Дело не в том, что сестры Цирцеи были уродинами, нет. Просто все в них странным образом контрастировало друг с другом. По отдельности каждая черта в облике сестер была красива сама по себе – их большие глаза, например, могли бы ошеломить, принадлежи они любой другой женщине. Но при этом все в них было «чересчур» – волосы казались слишком черными, словно сгустки непроглядной тьмы, и в сочетании с пергаментно-белой кожей и кроваво-красными губами создавали нелепый, шокирующий образ. Они казались нереальными, эти сестры. Нереальными, пугающими, напоминавшими оживший кошмар. Принц был так заворожен преображением Цирцеи, что это заставило его забыть свою недавнюю клятву никогда больше не думать о ней.
Он вновь был очарован ее красотой.
– Цирцея! Это потрясающе! Все в порядке, ты принадлежишь к королевскому роду, и мы можем пожениться!
– Мы должны быть уверены в том, что ты действительно любишь ее, – сказала одна из сестер, Люсинда, прищурив глаза.
– Да, уверенными, – сказала другая сестра, Марта.
– Мы не можем просто…
– …позволить нашей сестре выйти замуж за…
– …монстра! – осуждающе выкрикнули сестры в унисон.
– Монстра?! Да как вы смеете! – огрызнулся Принц.
Сестры рассмеялись:
– Это то, что мы видим…
– Монстр!
– Ну, другие могут, конечно, находить тебя достаточно привлекательным…
– …но у тебя жестокое сердце!
– И мы видим, насколько уродлива твоя душа.
– Вскоре все увидят, какой ты жестокий зверь!
– Сестры, прошу вас! Дайте мне сказать! В конце концов, он мой! – воскликнула Цирцея, пытаясь успокоить своих сестер. – И это мое право – покарать его.
– В этом нет необходимости, – сказал Принц, проявив наконец свой страх – то ли перед сестрами, то ли перед возможностью навсегда лишиться стоящего перед ним очаровательного виде́ния. – Теперь мы можем пожениться. Я никогда не встречал такой прелестной женщины, как ты, Цирцея. Теперь на нашем пути нет преград. Ты должна стать моей женой!
– Твоей женой? Никогда! Теперь я вижу, что ты был влюблен только в мою красоту. Я клянусь, что ни одна женщина не захочет больше стать твоей, как бы ты ни пытался очаровать ее! Во всяком случае, до тех пор, пока ты будешь оставаться таким, какой ты есть – тщеславным и жестоким.
Той
