маленький у Даймонда дом, но уютный, что есть, то есть, и лужайка перед домом, и куст акации вырезан в форме не то пешки, не то шахматного слона. Незваные гости раскланиваются перед Даймоном, простите за беспокойство, тут дело такое, лето-то пропало, надеемся, вы нас поймете, позволите… Даймонд кивает, проходите, проходите, извините за бардак, эх, мне только гостей в дом пускать…
– …его здесь нет.
Два человека переглядываются в последней комнате на втором этаже, понимают, что лета здесь нет. Нет, попадались пару раз зеленые листья, ягоды какие-то, высохшие бабочки, ну так это в каждом доме можно найти…
Лета здесь нет.
Даймонд хлопочет на кухне, заваривает чай, бормочет что-то, да что за лето такое, не лето, а сплошное недоразумение, разрешите вам чай предложить, извините, чем богат, тем и рад, вот, пирог грушевый, о-ох, мне только гостей встречать…
*
– …взгляните…
Это уже потом, когда Клаб и Бишеп возвращаются из гостей, проходят мимо переулка, где овраг, Клаб щурится, показывает в темноту оврага, чуть подсвеченную последним фонарем.
Взгляните…
– Что такое?
– Да как вы не видите… это же…
– Да что такое… опять, что ли?
– Похоже, что опять…
Оба бросаются к неподвижному телу в овраге, еще надеются на что-то, хотя на что тут можно надеяться, и так видно, – все, что осталось от лета.
– Лето! Очнитесь! Пожалуйста! Очнитесь! Вот чер-р-рт, мертво…
– Поразительно… пока лето было живое, оно таяло, а мертвое оно целехонькое…
– Потому что мертвое… стойте… это еще что?
– Опять то же самое… горло проткнули… дыра треугольная…
– А вот и оружие…
– Слушайте, я с ума сойду, – Бишеп умоляюще смотрит на Клаба, – сначала весну кто-то угробил, потом лето… хотя такое лето я бы и сам угробил, чесслово…
– Да это мне с ума сходить надо! – Клаб срывается на крик, – я дочь похоронил, а вы…
– …вот я про то и говорю… поганое вышло лето…
– Да как вы не понимаете, что лето-то не виновато ни в чем?
– Ну как же… недоглядело…
Клаб хочет что-то сказать, тут же отмахивается, набирает номер полиции, алло, у нас тут лето убили…
*
…зачем я снова и снова возвращаюсь сюда, в мой первый день, который по хорошему должен был стать десятым, зачем снова иду по утреннему городку, который еще спит, зачем спускаюсь в овраг, где весна, зачем, зачем, зачем, перебираю в овраге какие-то обрывки газет, кусочки прошлого, новости какие-то, вернее, уже старости, фестиваль чего-то там где-то там, авария чего-то там где-то там, а это…
…а это что…
Не понимаю, что я вижу, это было в кармане у весны, это выпало, какие-то записи, заметки какие-то, не забыть то-то и то-то, что-то там про снег, про паводок, про Пасху, про первую листву, и дальше, в конце страниц —
