меня поймет.
Этот неотрывный взгляд северного солнца – косматый белый шар над горизонтом, будто бельмо на глазу, словно незрячий взгляд убийцы, который шарит по сторонам, словно руками, – и невозможно от его взгляда и рук увернуться.
А за горизонт на мгновение спрячется – на белом небе такое оставит, что жуть берет. Словно убийца об свою рубаху руку от крови чужой обтер – или из озорства своего разбойного всей пятерней кровью по белой стене мазанул – след свой, метку свою на память живым оставил. Мол, не сомневайтесь, и за вами приду.
Первый вопросительный знак государя
Сей монастырь бастионным гранитом стоит непоколебимо посреди Белого моря – и будет так стоять вечно, если мы не применим другие средства.
Наша безуспешная попытка в известный вам год взять его с моря двумя нашими фрегатами «Бриск» и «Миранда» тому подтверждение.
Какие же это другие средства, спросите вы меня? Отвечу: средство одно, тем более, милорд, что иных средств у нас уже нет.
Как тогда, так и сейчас я предлагаю разыграть карту старца Симеона – сына императора Павла. Пусть сын ответит за отца, принесшего столько несчастий нашей бедной Англии2.
Еще не поздно. Мой человек все еще там.
Более подробно, как взять изнутри не только этот монастырь, но и Россию, я расскажу вам при личной встрече.
Сие послание (фотокопия) было мне предоставлено одним из читателей моего романа первого.
Оно было, разумеется, зашифровано. Расшифровал мне его, а потом перевел с английского на русский один мой приятель (имени называть не буду по вполне понятным соображениям).
Интересны были пометки, точнее – резолюции на этом послании.
Первая:
Принять надлежащие меры для выяснения и пресечения! Никого не щадить. Даже его.
Павел.
И вторая резолюция:
К пресечению и выявлению привлечь «француженку». Заодно и свои грехи старые в монастыре замолит.
R.
Меня очень интересовало, в каком году это послание было перехвачено, но, к сожалению, никаких дат там не было. Потом вы поймете это мое любопытство.
А Порфирию Петровичу виделась-грезилась зимняя Сенатская площадь в Санкт-Петербурге в мельчайших подробностях, хотя в Петербурге он отродясь не был.
Шпалерами, побатальонно, стояли на этой площади гвардейские войска.
Бунтовали!
Но бунтовали они не против нынешнего, Павла Ι, императора, а против его сына – императора Николая Павловича.
– Полковник Тушин, – кричал на Порфирия Петровича император, – что вы медлите?
– Государь, – бесстрашно отвечал только что произведенный в полковники капитан артиллерии
Да уж, Англии досталось от Павла Ι! После славной победы нашего непобедимого Александра Васильевича Суворова под Константинополем над турками и Британским флотом с легкостью необычайной русские и французские войска овладели надменным Альбионом. И с 1806 года Англия, как это было оговорено в Мальтийском договоре, находилась под двойным протекторатом России и Франции.
