за щедрость.
Александр Павлович на секунду задумался, а потом произнёс:
– Работа нужна?
Кобылкин молча приоткрыл полы видавшего виды плаща. Вместо одной ноги у него был протез.
Вздрогнув, Санька сказал:
– Ничего, я помню ты неплохо рисовал в школе, а мне как раз нужен художник, в моем детском доме стены разрисовать, а ногу мы тебе подправим…
Тень узнавания сменилась невероятным удивлением, а затем благодарностью. Слезы, выступившие на глазах бывшего мучителя, а ныне несчастного калеки, стали Александру Павловичу лучшим ответом.
– Папа-а-а! Наконец-то ты приехал, я прошёл второй уровень, Динка научилась приносить палку, а в классе у нас объявили бойкот Витьке!
Александр Павлович улыбнулся, обнимая десятилетнего сына и целуя его в макушку.
– Так, Николай, про бойкот поподробнее, за что объявили?
– Как за что? За то, что он самый бедный, у него даже айфона нету!
– Интересно, – мужчина нахмурился. – И ты тоже объявил?
– Я? Отец, я же твой сын и внук нашего деда!
– И что же ты сделал? – Александр Павлович смотрел с нескрываемым интересом.
– Я сделал его своим лучшим другом! Пусть теперь только попробуют его обидеть!
– Правильно, сын, – мужчина улыбнулся, – потому что бедность не порок…
– А настоящее несчастье! – закончил сын, убегая играть с собакой. – Я я помню, пап!
Мужчина посмотрел вслед радостному сыну и задумчиво произнёс:
– И я помню дед… И я понял. Быть бедным – это несчастье потому, что ты не можешь отдавать, а вынужден только брать, опустошая свою душу. Ведь ты именно это хотел сказать тогда. И я сделал все для того, чтобы я и моя семья были по-настоящему счастливы.
Хранитель
Александра Диордица
@alneru
Меня зовут Хромм. Я – хранитель. Когда-то давным-давно на небесах меня назначили на эту должность. Так себе, я вам скажу, работенка. Каждый день ко мне приходят гости, которые остаются навсегда. Я называю их Неугодными. Прежде чем расположиться, они обязательно рассказывают. Я их понимаю, надо выговорится.
Здесь у меня пустовато. Ни времени, ни пространства. Лишь одно бесконечное «сейчас». Вот и новенькие пожаловали. Их снова много. Ну что ж, давайте поговорим. Вот ты… не стесняйся, проходи.
– Шестая, не нашлось места. Маленькая квартира, безработица.
– Вижу, вижу… – я хмыкнул. – А пятерым, значит, нашлось? А ведь ты бы могла изобрести лекарство от рака. И вылечить миллионы людей. Ну что ж, я здесь не сужу, только выслушиваю. Располагайся.
Серебряной тенью новенькая скользнула в туман. У Неугодных есть аура. И это все, что у них есть. Так я их и отличаю. Я внимательно посмотрел на голубоватый комочек.
