шары, у нас работы много, а времени мало. Это мы делаем только при особых обстоятельствах.
Офицер через узкий проход мешка с трудом достал все пять шаров и подозвал к себе другого офицера, помоложе:
– Вот, гляди, как выглядят фальшивые шары. Их нельзя использовать для выработки энергии. Иногда в мешках среди других, настоящих, шаров попадаются вот такие вот фальшивые камни. Зачастую мы закрываем глаза на случайные ошибки. Но чтобы все шары оказались фальшивыми, этого мы не прощаем. Вы же, молодой человек, грубо и нагло нарушили закон.
Олмак хотел было возразить, но был прерван тем же офицером:
– Вам будет отказано в посещении ярмарки в Ишыке в течение двух лет. И вы немедленно должны спуститься вниз и вернуться домой. Вы не можете пройти через эти двери и направиться в Ишык.
Олмаку пришлось спускаться вниз по ступенькам среди ночи. «Так вот почему пожилой путник не хотел, чтобы я отдавал эти шары. Если бы я их отдал людям, то они поняли бы, что это подделка, и не взяли бы их. Они, наверное, знают пожилого мужчину и слышали наш разговор, но не стали препятствовать его обману. Им тоже было выгодно получить от меня несколько настоящих шаров».
Везде было светло, шары из специальных каменных пород, подобные тем, которые нес сюда молодой человек, Олмак, делали свое дело. С их помощью вырабатывали энергию. Пройдя где-то два часа, Олмак уселся на одну из ступенек. Он был совсем один, не был одним из многих в строю, и никто его не подгоняет. Вдруг ночное небо озарилось фейерверками, и стала слышна музыка. В Ишыке отмечали открытие очередной ярмарки. Олмак не первый раз слышит музыку открытия ярмарочной недели. Звуки музыки доносились до города, где он проживает. А иногда, при ясной погоде, из окон его дома можно было видеть освещенное фейерверками ночное небо. «Моя семья, наверное, радуется за меня. Думают, что развлекаюсь на ярмарке», – подумал Олмак. При мысли об этом ему стало жалко. Нет, не себя. Ему стало жалко отца, младших братьев и сестер, которые не покладая рук трудились над созданием этих каменных шаров. «А мать? Как же жалко мать. По утрам она встает за два-три часа до того, как мы отправляемся на каменные месторождения. Она готовит нам еду на обед и аккуратно складывает её в глубокий темно-зеленый деревянный ящик. Каждому по порции. Иногда она даже готовит что-то особенное, если сын или дочь ее об этом попросят», – продолжал горевать Олмак. В то же время молодой человек злился на себя за то, что пожертвовал тяжелым трудом своих родных ради мнимого братства и близости с совершенно чужими ему людьми. Он поднялся, чтобы продолжить свой путь домой.
Спустя два дня молодой человек добрался до дома. Дома была только мать. Все остальные, даже сестренки, ушли с отцом для исследования каких-то каменных месторождений. Мать удивилась, увидев Олмака:
– Мы тебя ждали к концу следующей недели. Даже думали приготовить для тебя сюрприз в связи с твоим первым
