народ собирался и для того, чтобы осудить мелкого воришку, разобрать споры соседей или выбрать нового князя. Перед степенью тянулись длинные ряды скамеек.
На степени стоял Дедила – княжеский посадник, утверждённый на прошлом Вече. Он справлял службу еще при Гостомысле и умел наладить отношения князя с боярами, купцами и огнищанами. Он оглаживал реденькую бородёнку, буравя окрестности маленькими светло-карими глазками, пристально вглядываясь в лица горожан. Рядом, опираясь на перила, смотрел вниз богатый купец Завид. Его помощник и княжеский советник Явдята стоял чуть в стороне. Возле трибуны за площадью молча наблюдали Олег, Аскольд и Рюрик.
Ладожане неспешно усаживались на приготовленные места. Большинство пришли без оружия. На Вече случались стычки между заядлыми спорщиками, но по установленному обычаю выяснение проводилось только на кулаках и до первой крови, лежачего человека бить не полагалось. Безусые юноши на Вече не допускались и могли присутствовать лишь в отдалении без права голоса.
Женщин приглашали только в качестве пострадавшей стороны или на правах свидетелей. Мужчины считали, что и без них в состоянии принимать решения, а уж шуму от них не оберешься.
Дедила махнул рукой Шишаку, который продолжал с завидным старанием наносить удары по вечевому колоколу и тот замер поодаль. Свободные места быстро заполнились, тем, кто опоздал, ничего не оставалось, как выстроиться по кругу.
Люди в ожидании начала собрания какое-то время смотрели на степень. Раздался чей-то бас:
– Поджидать боле некого, усе кто хотел прийтить пришли! Пора зачинать!
Княжеский посадник немного выждал, пока не наступила полная тишина. Он поднял руку над головой.
– Братия, покликали мы усех на Вече, штобы разом думать, как след дале нам жить. Надобно, наконец, порешить. Вече посему прошу зачинать.
– Зачинай, Дедила, усе собралися! – закричали из разных концов площади.
Посадник окинул взглядом собравшихся людей.
– Братия! Доколе усобицу будем плодить меж собою. Некому мудро рассудить наши споры. Некому вести, в случае чего, на оборону земли нашей. Некому по совести мытом собранным управиться…
Из первых рядов со скамьи поднялась высокая фигура Стояна – мастера, который изготавливал добрые плуги – рала, гвозди, а то и мечи, славившиеся на всю округу.
– Издалека ты Дедила заходишь. Або не ведаем, што наследник объявилси? Што Ждана его покликала. Как по мне – обходилися ране без князя и дале обойдёмси. Скажи прямо, снова хочешь нам княжескую милость на загривок посадить? И што за таки споры, што рассудить мы сами не може?! – Стоян опустился на скамью.
– Вы, братия, затвердили меня посадником при Гостомысле. Помните мудрости завещанные: «При старых молчати, при мудрых слушати, старейшим покорятися». Або забыли? Многие споры не можем разрешить. Чего зазря балаболить. Да и сколь разов вы сами хотели князя себе избирать?
