Побудь здесь, а я к радистам зайду, – Андропов прикурил сигарету и юркнул за дверь.
Услышав условный стук, радист Лукин бросился отворять дверь желанному гостю, одарил восклицанием и хлопками по плечу. Командир отделения радистов, под чьим формальным началом находился Андропов, а теперь и Мирков, старшина 1-й статьи Лукин был не только старшим по званию и должности среди четверых радистов корабля, но и по сроку службы. Он призывался на полгода позже Андропова, но это не помешало их дружбе, о которой знала вся команда.
– Ты один? – спросил Андропов и направился к свому насиженному месту у железного стола. Горел приглушенный свет, играла музыка.
– Да. Все на палубе работают. Я отослал всех, а сам музыку слушаю, – сел рядом, с наслаждением вытянул ноги, обутые в шлепанцы. Приятное лицо Лукина украшал ровный нос да улыбчивые пухлые губы. – Ну что, привел молодого? Какой он?
– Да какой, старше тебя, – Андропов сообщил новость другу.
– Да… – протянул тот невесело, поведя подбородком, однако нисколько не смущенный. – Но это дела не меняет; служба есть служба. Не мы ее выдумали. Нам позарез нужен молодой на бачок, а то Шикаревский один тащит, ему тяжело, а Шайдулин потихоньку начинает сачковать. Его призыв уже не бачкует, а он с «карасями» возится, и, конечно, его это унижает.
– Ведь ты же знаешь, мы не бачкуем, тем более, что он – старшина!
Это не понравилось Лукину, он повысил голос.
– Старшина-а… старшина-а… – передразнил друга. – Ну так и что, что старшина? Раз молодой – должен бачковать, как все! Да и братва не допустит, чтобы кто-то нарушал существующий порядок. Все прошли через это, и он должен пройти. Таков закон, дружище. Да… его просто уважать не будут – нам пассажиры не нужны… Чи не звание – старшина… Ну так что, если ему лет больше? В свое время не прошел службу, значит, должен пройти сейчас, если собирается у нас остаться!
Андропову это было не по душе; не желая ссоры, он тут же сменил настрой разговора, улыбнулся.
– Чего ты на «годка» рычишь? А то сейчас… – резко вскинул руку над головой и устрашающе вытаращил глаза, – как дам, будет больно, – засмеялся. – Лучше сообрази поесть, у тебя всегда что-нибудь вкусненькое припрятано!
Лукин встал, поискал в столе.
– У меня Шикаревский старается… Каждый день то масло приносит, то копченую колбаску из холодильника тащит. Как он это делает… даже не знаю, – радист выразил улыбкой одобрение ловкости подчиненного.
Из железного ящика он вытащил съестные припасы, и друзья принялись есть.
В каюте Мирков неспешно рассматривал переборки, шкафчики и стол. После бурлящего кубрика тихая уютная каюта казалась монастырской кельей, где некого бояться и не от кого прятаться при отбое. В долгожданном уединении так и просидел до прихода сослуживца.
Заслышав звонок, потянулся к защелке, впустил сытого и довольного Андропова. Тот тронул Александра за плечо:
– Ты
