в стиле своих моноспектаклей рассказывает о них, о том, как несправедливо с ними обходятся в России, а вот в Америке они были бы миллионерами. И Кузянина предлагает – давайте купим у них какую-то музыкальную фразу!
Гришковец соглашается: «Отличная идея, я буду все спектакли оформлять этой фразой». И Женя отсчитывает им огромные деньги. Опять все идут за едой, как и те одесситы, которые помогали мне во время аварии. Покупают колбасу, что-то еще. Но есть не дают. Ощущаю голод и сильную жажду. Кто-то пьет холодное вишневое пиво… А музыка звучит, и Гришковец снова восклицает: «Вы понимаете, какая это великая музыка?»
Эти видения предельно реалистичны. И самое неприятное, что почти во всех сюжетах присутствовали не только реальные, хорошо известные мне люди, но и какие-то морды, рыла, похожие на брейгелевских персонажей. Когда на девятый день я стал приходить в себя и уже видел реальных Сашу, Олю, врачей, морды и рыла не исчезли. Они еще долгое время не отпускали меня, проникнув в реальность из бреда. На 11 день я осознал, что лежу в палате.
Саша спросила:
– Папа, кто я?
Мучительно задумался и сказал:
– Саша.
В первый раз ее узнал.
– А у тебя есть еще дети?
– Не помню.
Она стала задавать вопросы, но я не мог на них ответить.
– Ты хочешь чего-нибудь?
И тут я заявил:
– Пива. Холодного.
– Папа, ты бредишь? Ты понимаешь, где ты?
– Понимаю. Хочу холодного пива.
Саша привела русскоязычного медбрата, повторила при нем вопрос. Я повторил ответ. И услышал:
– В чем проблема? Спустись на первый этаж и купи папе холодное пиво. Если он хочет, пусть выпьет.
Я снова вырубился, но очнулся все с тем же желанием выпить холодного пива. Вообще-то пиво не мой напиток – я его пью крайне редко. Но тут желание было вполне определенным – как у Чубайса из моих галлюцинаций.
– Не принесла пиво?
– Принесла.
Я отпил несколько глотков. Потом Саша рассказывала, что медбрат спросил ее:
– Что, папа крепко выпивает?
– Да нет…
– Да ладно, выпивает, конечно… Первое, что попросил после многодневной комы – пива…
Так я приобрел в больнице репутацию алкоголика.
И еще я твердо знал: нахожусь в Подмосковье. И операцию мне сделали бандиты, которые вырезали жизненно важные органы. Более того, подозревал в причастности к этому преступлению свою сестру Олю – не зря ведь она шутила по-французски.
Спрашиваю медбрата Яшу:
– Кто делал операцию?
– Доктор Грайф.
– Не верю! Давайте заключим пари!
– Давайте. Своей Саше поверите?
– Саше поверю.
Яша
