, в который давно не ступала нога человека.
Очень может быть, что из-за шума мотора в одном из этих перелесков проснулся одинокий горный козёл, улёгшийся заночевать под ветвями ели. Легко можно себе представить, как он поднял голову с могучими рогами и глянул вниз на Тойоту; он различил сквозь лобовое стекло слабо освещённые лица женщины и мужчины, неотрывно глядящие в мельтешение вьюги. Наука ещё не открыла, задумываются ли горные козлы о том, что делают люди; но если задумываются, то разбуженный старый козёл в это мгновение несомненно отметил, что женщина и мужчина в такую погоду и в такое время суток ни в коем случае не должны были ехать по перевалу. И уж тем более в гору.
– Вот теперь мы уже окончательно опоздали повернуть назад, – сказала женщина.
– Минут десять назад, может, ещё и получилось бы, – согласился мужчина.
– Но десять минут назад мы говорили то же самое.
– И двадцать минут назад тоже.
– Но теперь действительно поздно.
– Не знаю, как бы мы умудрились здесь развернуться.
– И задом тут не съехать.
– Вот и остаётся только вперёд. Тут уже, должно быть, не так далеко до перевала. Каких-нибудь три или четыре витка, я думаю.
– Я не могу налюбоваться, как работают наши «дворники», – сказала она. – Ты ими тоже доволен?
– Да.
– Что?
– Да.
– Что ты сказал?
– Да всё хорошо.
– Чем тебе не нравятся наши «дворники»? Такой буран – а они справляются.
– Слушай, я нахожу наши «дворники» выше всяких похвал, – сказал он. – Этого тебе достаточно? Не могли бы мы уже оставить эту тему?
Тина и Макс были парой, которая в главных вещах этой жизни всегда была заодно. По мелочам они постоянно цапались, но в главном сходились безоговорочно, даже не переглянувшись.
Ещё полчаса назад, когда они ехали в вечерних сумерках по чёрному асфальту Бернского нагорья с его позднелетними лугами, они ожесточённо спорили по вопросу, в какой момент разумнее всего включать стеклоочистители. Незадолго перед тем с серого осеннего неба начали падать первые снежинки, после чего Тина и включила «дворники», а Макс со вздохом откинулся на подголовник.
– Ну что?
– Ничего.
– Да говори уже.
– Ничего.
– Что?
– «Дворники».
– А что с ними не так?
– Ты включила их из-за какой-то пары снежинок.
– И что?
– Только размазала грязь по стеклу, стало хуже видно.
– И что?
– Признайся, что видимость стала хуже.
– Когда начинает идти снег, я включаю «дворники». Когда снег прекращается, я их снова выключаю.
– Но не из-за трёх же снежинок!
– Не понимаю, что я сделала не так, – сказала она. – Стеклоочистители включают, когда начинаются осадки, именно для этой цели ребята с «Тойоты» и встроили в машину эти штуки. Я с уверенностью полагаю, что именно такая рекомендация и прописана в руководстве по эксплуатации машины.
– Оставь меня в покое со своим руководством по эксплуатации.
– Оно лежит в бардачке. Можешь заглянуть. На букву «С», стеклоочистители.
– Я говорю не о формальных предписаниях, а о ценностях, добытых опытным путём. При помощи здравого смысла.
– Ясно.
– По моему опыту, «дворники» лучше всего включать лишь тогда, когда стекло уже как следует увлажнилось. Тогда каучук не размазывает грязь по стеклу, а бесшумно скользит по нему, оставляя за собой кристально-прозрачную поверхность.
– Окей, прекрасно. Ты ведь шутишь, я надеюсь?
– С чего бы это?
– Скажи, ведь ты не всерьёз. Соври мне и скажи, что ты шутишь.
– Ни в коем случае. Кстати, я даже нахожу это по-настоящему обывательским.
– Что именно?
– Когда постоянно ходишь с тряпочкой и всё протираешь, где надо и где не надо.
– Ты находишь очистку ветрового стекла обывательской?
– Вот это вот непрерывное подтирательство. Эту навязчивую, эту навязшую в зубах чистоплотность.
– Я понимаю. Вот где собака зарыта. Для тебя хоть трава не расти, будь что будет,
