ничего здесь особенного – вполне рядовое явление. Когда человек на такой жаре целый день возле огня калится – имеет он право угостить хорошего знакомого? Имеет.
Дальше события развиваются так: этот, в кепочке, быстро очистил прутик – видно, действительно, крепко согрелся человек – и говорит:
– Давай второй.
Очередь опять молчит. Отчасти потому, что народ у нас все же очень терпеливый, отчасти потому, что каждый, наверное, думает про себя: «Ну, кто не без греха». Да… А этот, в кепочке, доел второй шашлык и говорит:
– Давай третий.
Тут самая передняя гражданка не выдержала.
– Послушайте, товарищ, – говорит, – это уже свинство! Ну сколько можно? Ну один, ну два, но не три! Я полтора часа отбухала на солнце, а теперь должна ждать! Что – этот гражданин привилегированный или красивее других?
– Зачем красивее? – отвечает повар. – Это грузчик наш.
– Что-то он не похож на грузчика! – замечают из очереди. – Ишь, выфрантился!
– А он сегодня выходной, – поясняет один из подручных.
Ну, ладно. Опять замолчали. Раз грузчик – это понять можно. У нас ведь людям лишнего объяснять не требуется. Черт с ним, пусть этот грузчик нажрется своих подопечных шашлыков – мы не облезем.
А грузчик между тем прикончил третий шашлык и говорит:
– Давай четвертый.
Жора Виноградов позади меня захлебывается:
– Ах, наглец! – и тычет в спину кулаками. Я повернулся, схватил его за плечи.
– Жора! – говорю. – Тише! Меня-то не калечь – я тут при чем?
Но у него уже глаза стеклянные, и он, кроме этого выходного грузчика, никого и ничего не замечает. А грузчик, видать, насчет дипломатии ни в дугу – никак не может оценить обстановку. Утерся и говорит:
– Давай пятый!
…Короче – на седьмом шашлыке все и произошло. Задние поднаперли, передние не удержали, а может, не захотели удерживать – жаровня перевернулась, шашлыки – в разные стороны, угли на землю. Там кто-то необутыми ногами по углям прошелся – и, боже мой, что началось!..
Милиционер прибежал, а кого забирать – не знает, все же голые. Ну, он схватил этого будто бы грузчика – как одетого. И еще одного постороннего товарища замел – при галстуке и лицо довольно интеллигентное.
Мне лично за все это сделалось стыдно – за это, в общем-то, стихийное недоразумение и мое невольное в нем участие.
ТЕАТР НАЧИНАЕТСЯ С ВЕСТИБЮЛЯ
– Все! – стукнул ладошкой по столу Миша Побойник. – Завтра же идем в театр!
– Верно! – поддержал его я. – А то живем, понимаешь, как свиньи. От всех веяний отстали. Два выходных нам дали, как людям. А мы куда их? То в «Подснежник», то в «Березку», то в «Незабудку», то в этот… как его…
– Точно… в этот, – покаянно моргнул Миша.
– Надо же
