огромное солнце.
На витринах закрытых еще киосков лежали диковинные консервы «Банановый джем» и «Славянский ерш».
Подошел маленький автобус, и мы отправились в Посьет. Утро становилось все теплее и солнечнее, сопки, окружавшие дорогу, были очень красивы. От всего этого, да еще от предвкушения будущих удовольствий, у нас возникло прекрасное настроение. Дело в том, что мы ехали в Посьет не наобум Лазаря, а к хорошим друзьям Паганеля, работающим там на биостанции. И Паганель, кроме теплого моря, которое он гарантировал в любом случае, твердо обещал нам лодки, акваланги, пищевое довольствие, а возможно, и отдельный домик.
– В крайнем случае поставим палатки, – говорил он, – но только в крайнем. Думаю, они нам не понадобятся.
За такую щедрость все прониклись к нему большим уважением, а дядя Коля даже один раз назвал его в разговоре «командором».
В Посьете, однако, про биостанцию ничего не знали. Какой-то сжалившийся строительный начальник целый обеденный перерыв возил нас на своем газике по крутым улочкам поселка, сам стучался в двери разных учреждений, спрашивал – но бесполезно.
Наконец мы приехали на берег моря, и здесь водитель угрюмо сообщил начальнику, что бензин кончился.
Потом он посвистел маленько и сказал:
– А станцию эту я знаю. Она не здесь, она под Славянкой работает.
– Ты что же молчал, Петрович? – обиделся начальник.
– А-а, вам хоть говори, хоть не говори…
– Тьфу на тебя, малахольного! – в сердцах плюнул начальник.
– Ну, что? – спросил папа, когда мы вылезли из газика. – Назад в Славянку?
– Никуда я дальше не поеду, – сказал дядя Коля. – Хватит! – и он сбросил на землю рюкзак, отчего глазевшая на нас собака испуганно шарахнулась в сторону.
– Да и куда ехать-то? Вы посмотрите вперед.
Мы посмотрели.
Прямо перед нами коротким сапожком уходил в море красивый, как на цветной открытке, полуостров. «Голенище» этого «сапога» занимали длинные строения рыбоучастка, возле ворот которого мы стояли; у «каблука» лепилось несколько домиков, а «носок» – зеленый и тупой – врезался в море, и у окончания его кипели белые волны.
– Да-а, – вздохнул Паганель. – Швейцария!
– Ну, Швейцария не Швейцария, – хмыкнул папа, не раз бывавший в Швейцарии.
– Нет, не Швейцария, – сказал дядя Коля. – Это настоящий Капри!
– Ну, Капри не Капри, – пожал плечами папа, которому доводилось бывать и на Капри.
– Во всяком случае, – заметил дядя Коля, – если существует рай на земле, то он должен выглядеть именно так. Или примерно так. Вступим же во врата рая, – он показал на калитку рыбоучастка, – пока в них не возник архангел с берданкой.
ГЛАВА V
Дяди Колин рюкзак. Среди картошки.
Первые дары моря.
Лучший укладчик
