на весь мир : «O’er the land of the free and the home of the brave»17
Электронные часы в левом углу экрана показывали 03:15. Через почти три часа линия терминатора, несущаяся быстрее скорости, звука пересечет город. Над Балтимором взойдет солнце.
Oh, say! can you see by the dawn's early light18.
Соединенные Штаты Америки. 7.15 по местному времени.
– Ну что, мистер Брэдлоу, я думаю, сегодня мы насладимся той информацией, которую Бог вложил в Вашу голову.
Американец, туго привязанный к креслу, беспомощный перед этим морщинистым стариком, сидел с закрытыми глазами. Раздался противный смех:
– Правильно, не надо открывать глаза, чтобы не испугаться. Правда это Вам мало поможет. Информацию я все равно из Вас вытащу, – и вновь мерзкий смех почти рядом.
Брэдлоу почувствовал, как на его голову опустились руки старика. Он дернулся, в тщетной попытке, уйти от этого прикосновения.
– Не бойтесь, я больно делать не буду… сейчас.
Обжигающая волна жара, хлынувшая из рук старика, казалось, мгновенно растопила все тело. Жар нарастал. Спустя несколько мгновений тело превратилось в раскаленный пар, рванувшийся вверх, по ходу стремительно закручивающийся в спираль. Уже ускользающим сознанием Брэдлоу успел подумать: «Сейчас все происходит намного быстрее. О Господи, хоть бы я не выдержал и умер в этом кресле».
И вот уже с шипением, ревом пар несется в бесконечном сужающемся тоннеле. И это сжатие, словно подпитывает энергию пара, вытягивая и уплотняя его. И вот уже раскаленное копье со свистом несется на показавшуюся точку. Стенки тоннеля стремительно сближаются, словно наводя на добычу. Не промахнуться!
– А-а-а, – и раскаленное копье с силой бьет по ненавистной цели.
Точка рушится внутрь себя и словно лопается, как перезревший арбуз, мир. Тоннель мгновенно пропадает, и мириады звезд вспыхивают в разверзшимся пространстве. Звезд появляется все больше и больше, и вот уже слившийся воедино могучий поток света сглатывает, растворяет в себе прорвавшуюся по ту сторону бытия плоть и раздается, наконец, сладостный стон воссоединения, победный крик совокупления:
– А-а-а.
Свершилось!
Балтимор. 7.25 по местному времени.
– Знаете, чем женские трусы отличаются от мужских? В мужские просовывают ноги, а в женские руки.
Короткий резкий сигнал мгновенно потушил, вспыхнувший было смех. Красная полоса, до этого безучастно перечеркивающая экран монитора, вздрогнула и словно легавая, сделала стойку, круто сломавшись посередине и образовав острый пик.
– Первый, я третий. У меня отчетливый сигнал. Дом номер двадцать семь на пятнадцатой street.
– Понял, третий. Проезжайте до перекрестка с К street, поверните на нее, остановитесь и ждите дальнейших указаний.
– Понял, первый, выполняем.
Со стороны дома, с небольшим интервалом
Гимн был написан Фрэнсисом Скоттом Ки 14 сентября 1814 года, когда он наблюдал, как в ночь с 13 на 14 сентября английская эскадра расстреливает его родной город Балтимор. Но взошло солнце, а звездно-полосатый флаг все также гордо реял над фортом Мак-Генри.
В гимне четыре куплета, каждый из которых заканчивается строкой: "Над землей свободных и родиной храбрых" («O’er the land of the free and the home of the brave»).
Oh, say! can you see by the dawn's early light – Озарил ли рассвет многозвездный наш стяг (слова американского гимна)
