все что-то скрывали. Я больше никому не могу доверять! И когда я вижу этих напыщенных индюков, понимаю, что они ничем не лучше.
– Неужели ты так и будешь в девках ходить? – возмутилась служанка.
– Я больше всего хочу встретить человека, которому смогу доверять, который будет со мной предельно откровенен.
– Но ты же никому больше не доверяешь… Ни с кем не желаешь знакомиться… Как же ты найдёшь такого юношу?
Но Лили в ответ лишь пожала плечами, хотя, уже прибыв на бал, не могла не отметить с внутренним удовлетворением, что была права и на этом съезде «напыщенных индюков» не было никого, кто мог бы покорить её сердце, поэтому она всё так же стояла неприступной крепостью в стороне от общего веселья и не позволяла никому к себе подступиться. Ей хотелось оградиться от любых ухаживаний, но эта игра, всегда имевшая лишь один исход, постепенно стала в широких кругах занятной темой для обсуждения, отчего желающих попытать своё счастье с дочерью столь богатого и влиятельного человека постепенно становилось всё больше. Но никто из них и не догадывался, что скоро она улизнёт из-под их прицела навсегда, отчего один из уже отвергнутых ранее женихов, который незаметно наблюдал за ней, не знал, что станет её последним неудавшимся кавалером.
Небрежно попивая из своего бокала, он наслаждался мыслью о том, что раз Лили так усердно отказывала всем, значит, этот боевой рубеж был бы особенно сладок, из-за чего нельзя упускать свой шанс. Никогда ранее он ещё не чувствовал такой страсти к женщинам, ведь ему удавалось легко их заполучать, опьянив их уши своими приторными словечками. И, немного поразмыслив, он понял, что настало время утолить жажду. Проведя рукой по волосам, чтобы убедиться в безупречности своей причёски, этот хищник направился к неуловимой жертве с новой попыткой завязать разговор, но тут же был вынужден скрыться за колонной, потому что заметил, как к Лили подошёл её грозный отец, которого все несколько побаивались, и начал ей что-то говорить. Та его долго выслушивала, после чего начала, как показалось спрятавшемуся любовнику, ругать его, затем кинула последний взгляд на отца и устремилась к выходу, пытаясь оторваться от преследовавшего её родителя.
– Куда же ты? – тихо прошептал бедняга, осознавший, что его цель только что ускользнула прямо у него из-под носа.
Сама Лили в этот же вечер бегала по своей спальне, сбрасывая вещи в большой чемодан, пока её отец через закрытую дверь пытался уговорить её остаться, но, как это обычно и случалось между ними двумя, безрезультатно. Он мог совершить самую ужасную вещь, которую только способен сделать человек, но против своей дочери у него не было оружия, из-за чего он начинал чувствовать себя беспомощным, хотя имел возможность поставить перед собой на колени любого. Кроме неё. Отец пытался придумать любые оправдания своим словам, которые высказал ей на балу, хоть и понимал, что она ему не поверит, но, несмотря на это, следующим утром Лили села на поезд, идущий в город, откуда было недалеко ехать до дома её тётушки.
Впрочем, этой поездке
