ударами молота превращается во что-то новое и полезное.
Пахом слегка разгреб хлам с середины комнатки и, нащупав ременную петлю, потянул ее к себе. Пол скрипнул, и три половицы поднялись, открыв лаз с метр высотой.
– Пойдешь, барчук?
– Естественно.
Зверев забрал у Касьяна лампу с приплясывающим желтым огоньком, наклонился. Под лазом высветились ступени, и паренек начал по ним спускаться вниз. Наверху послышался шорох, пыхтение. Андрей поднял голову:
– Пахом? А ты куда лезешь? Тут же кикиморы!
– Коли с тобой случится что, барчук, боярин мне голову снимет. Уж лучше с кикиморой повстречаться.
– Ее еще найти надобно…
Высота подпола под домом местами превышала полтора человеческих роста, местами снижалась до локтя. Землю перед строительством никто не ровнял – усадьбу просто вознесли на десятки деревянных столбов, соединенных толстенными бревнами.
– Не сгниет? – пощупал один из столбов Зверев.
– Не боись, барчук, и на твой век, и детям твоим, и внукам хватит, – пригладил бороду Белый. – Мореный дуб – чего с ним сдеется? Мы, слава Богу, не в Литве живем. Дуба у нас в достатке. Хоть все из него строй.
– А там что? – Андрей разглядел какую-то стену, повернул к ней, потрогал рукой кладку из покатых валунов.
– Печь над нами, барчук. Она, понятное дело, каменная, на столб не положишь – уйдет в землю под тяжестью. Печей у нас аж четыре, и под каждую основа подведена.
– А кикиморы где?
– Кто же их знает, прости Господи? – перекрестился дядька. – Може, обратно двинем? Отвагу ты свою ужо показал, про то все знать ныне будут…
– Сейчас… – Андрей увидел впереди небольшой кустик, подошел ближе, потрогал травинки. Это оказалась высокая кочка осоки.
– Ты это… Руками не тронь, барчук!
– Это всего лишь трава, Пахом!
– Какая трава, прости Господи, в подполе без света? Почитай, сто лет свет сюда не падал.
И тут прямо под рукой кочка превратилась в огромную гремучую змею. С угрожающим шипением она взметнулась Звереву на уровень лица и распахнула пасть, в которую без труда вошел бы человеческий кулак в зимних меховых рукавицах. В свете лампы блеснули пятисантиметровые клыки, заплясал раздвоенный язык. Подумать Андрей ничего не успел – ноги сами помчали его к лазу. Рядом, громко топоча, несся Пахом. Спустя несколько мгновений они выпрыгнули наверх с резвостью антарктического пингвина, выскакивающего на льдину.
– Видели? – с надеждой спросил Осип.
– Не, – тяжело дыша, мотнул головой Пахом, – на рохлю наткнулись. Огромный…
– Ну, рохли – они ничего, тихие, – отмахнулся Осип. – Никого не трогают, никуда не лазят. Разве только кошек в подполе пугают. Оттого мыши и крысы часто заводятся, коли рохля живет. Вот кикимора – это да… У моего соседа завелась, так он волком выл. То кур всех живьем ощиплет за ночь, то пряжу бабе его перепутает,
