качая головой, отсчитала двадцать бутылочек:
– Это лекарство для сердечников, больному человеку помочь может, а вы…
– А нам что? Не поможет, что ли? Не видишь, у человека сердце болит? Неприятности у него. И у нас за друга тоже… – парировал Котька, заслужив уважительный взгляд товарищей.
Конечно, боярышником в тот раз дело не закончилось, хотя попытка и была, но вредная Зинка наотрез отказалась продать им ещё партию лекарства в долг. Добирать пришлось огуречным лосьоном и тройным одеколоном, который Федька выгреб из шкафчика своей престарелой матери. Мать Федьки всегда держала стратегический запас «на случай войны». Тройной одеколон у Степаниды Федосовны был средством от всего, им она лечила всё. Ну как всё – кое-что она лечила керосином, но пить керосин Федька побаивался.
Каждый вечер перед сном женщина натирала одеколоном больные ноги, укутывала потрёпанным ватным одеялом и чувствовала себя абсолютно здоровой – старый артрит отступал перед непробиваемой уверенностью женщины в чудодейственной силе тройного одеколона. К слову, одеколоном лечила Степанида Федосовна и свою старую подслеповатую собаку. Закапывать одеколон в глаз собаке она не решалась, но лапы натирала, так же как и себе, регулярно. Слепая собака резво скакала по двору на всех своих четырёх здоровых лапах, натыкаясь то на садовый инвентарь, то на пробегающую мимо курицу. Впрочем, к случившемуся это никакого отношения не имеет.
Пару месяцев Вадька ждал, что завод начнёт разваливаться и начальник цеха сам прибежит его умолять вернуться. Конечно, он гордо скажет «нет» и выставит жалкого человечишка за дверь – будет знать, как ценными специалистами разбрасываться. Но время шло, противный начцеха так и не приходил, а жить на что-то надо. Пришлось податься в грузчики, больше всё равно никуда не брали. А ведь когда-то Вадька мечтал стать гинекологом. Друзья откровенно ржали над его мечтой, но цель у Вадьки была благая, он хотел помогать женщинам, а не на голые 3,14ськи смотреть, как думали товарищи.
– Устроюсь, и вас к себе заберу, – уверял Вадька, приглаживая мохнатую шапку из лисы. Шапка была большой не только по внешним габаритам, но и по размеру. Она всё время съезжала на лоб, торчащие в разные стороны жёлто-чёрные ворсинки лезли в глаза, но Вадька не снимал шапку даже в помещении.
Вадькино предложение Константину Дрищеву понравилось. Котельная ему надоела до чёртиков, больших денег не приносила, почти вся зарплата успевала закончиться за неделю до следующей выплаты. Котька лентяем не был, нет. Наоборот, парень он рукастый, может слепить из чего угодно стоящую вещь. Это собственно и помогало ему протянуть какое-то время до аванса. Вот на днях, например, сосед Абрам Израилевич Венедицкий, решившийся-таки наконец переехать на свою историческую родину, выбросил на помойку старый поломанный пылесос и ещё кучу полезных вещей, включая шёлковые, расшитые бордовыми цветами покрывало и наволочки. Всё это
