такое варварство несовершенству женской натуры.
Наконец, корона и седло, в числе прочего имущества Шамиля, попались в руки горцев при разграблении транспорта, следовавшего из Ведения в Гуннб.
Где находятся эти вещи теперь – Шамиль не знает; но младший зять его Абдуррахим, объявил мне, что корону, или вернее, остатки ее, он видел у своих родных в Казикумух в то время, когда приезжал к ним из Темир-Хан-Шух пред отправлением в Калугу. Потом, заметив, что я очень интересуюсь этим предметом, Абдуррахим предложил мне эту корону в подарок, ручаясь, что его родные с удовольствием отдадут ее; и только просит позволения написать к ним с подпоруч. Грамовым, который вероятно скоро отправится на Кавказ и именно в те места, где проживают родные Абдуррахима.
Имея в виду, что означенная корона может составить приятное приобретение для одного из наших музеев, я со своей стороны принимаю смелость просить разрешения Абдуррахиму отправить с Грамовым письмо, которое предварительно может быть переведено на русский язык кандидатом Турминским.
Абдуррахим сделал мне рисунок короны от руки, чернилами и сухою тушью, настоящего употребления которой он до сих пор не знал, а кусок, взятый им в мое отсутствие у меня, он принял за уголь. Работа его продолжалась две минуты. Упоминаю об этих подробностях, как об одном из фактов, доказывающих необыкновенные способности Абдуррахима, выказывающего к тому же самое горячее желание учиться. Он еще очень молодой человек (18 лет) и потому учиться сначала – для него далеко не поздно. Выехав из Темир-Хан-Шуры едва умея сказать по-русски несколько отдельных слов, он, за пять недель путешествия до Калуги, выучился у шт.-кап. Гузей Разумова русской грамоте вполне и теперь читает, пишет и сочиняет очень толковые письма без всякого постороннего пособия. Все эти данные заставляют ожидать от Абдуррахима в будущем много очень хорошего.
14-го января. Зайдя сегодня к Шамилю, я застал его за исполнением обряда, совершаемого каждую пятницу: мюрид Хаджио брил ему голову. Заметив, что он делает это без пособия, мыла и даже без кисточки, а заменяет этот последний инструмент собственными пальцами, смачивая их по временам тепловатою водою, я предложил Шамилю принять в употребление для столь частой операции мыло и кисть, но он отказался по той причине, что мыло производится из сала тех животных, которые биты не мусульманскими руками, а кисть выделывается из шерсти животного, воспрещенного пророком к употреблению, как относительно мяса, так и в отношении какой бы то ни было другой пользы в домашнем быту.
Не смотря на важность своего занятия, Шамиль пригласил меня остаться «посидеть». Я воспользовался этим случаем, чтобы узнать о причинах, послуживших основанием обычая мусульман брить волосы на голове и на всем теле, за исключением усов и бороды. Первое я до сих пор ошибочно приписывал одному из тех правил
