редко. Так повелось, что из-за отдалённости и малочисленности своей деревни приходили они на танцы позже и нравом отличались более спокойным, нежели коровинские. Но до стычек дело иногда доходило.
Когда Настя с Татьяной прошли мимо, Колька Воронин – самый авторитетный из коровинских склонился к своему приятелю Борьке Сычику – невысокому чернявому пареньку:
– Видал, Настюха Волюсанова как расцвела. Вдул бы ей?
– С ней агроном зареченский ходит. Зайкой называет.
– Кем? Кем? – настороженно спросил Колька.
– Зайкой, – уточнил Борька.
– Ни … се зайчик? – удивленно бросил Ворон. – Её уже дрючить пора. Давай ему вечерком накатим по полной. Может он от неё отстанет?
– Зареченские за него впрягутся. Разборки начнутся.
– Как хочешь. А я Таньку Репнину сёдни сниму. Она безотказная, – сказал Ворон и посмотрел на коровинских парней, поводя широкими плечами. Под рукавами его сорочки бугрились мощные мускулы. – Всем ясно, что я седни Таньку Репу забиваю.
– Да кто против-то Колёк, – поддакнул Лёха Пыжонков, угодливо называя местного авторитета уменьшительным именем. За глаза Кольку прозвали Вороном, иногда обзывали даже ВорОной, но в глаза назвать по кличке никто не осмеливался.
– А Борька со мной пойдет. Она и двоим даст, – сказал Ворон и ещё раз оглядел коровинских.
Татьяна и Настя присели в затемнённый угол на свободные стулья. Со сцены полилась медленная танцевальная мелодия. Из царившего вокруг полумрака появился, радостно улыбаясь, молодой человек. Глаза у него светились озорным светом. Правильные черты лица украшали кудрявые тёмно-русые волосы.
Он кивнул Тане и, опустив голову, протянул руку Анастасии:
– Мадемуазель, вы разрешите?
Она поднялась и шутливо сделала реверанс. Он тут же подхватил ее, придерживая за талию. Настя положила руку ему на плечо. Валерий шепнул ей:
– Теперь мы можем и поздороваться…
Настя подняла на него тёмные с поволокой глаза:
– Здравствуй, Валера!
– Здравствуй, зайка! Я так по тебе соскучился. Как ты провела сегодняшний день?
– В делах и заботах. Помогала бабушке по – хозяйству и готовилась к отъезду, скоро в институт на учебу, – сказала она, вздохнув с сожалением.
– Что неохота? – спросил он.
Настя, молчаливо соглашаясь, кивнула.
– Ещё, ты знаешь? – не отводя взгляда, возбуждённо заговорила она. – Ночью мне приснился странный сон. Я шла по тропинке, было так хорошо и светло на душе и вдруг, оказалась в большом зале. В нем всё было белого цвета – пол, стены, потолок, окна, стулья. Он был перегорожен на две половинки, а передо мной стояла белая кирпичная стена. Я начала изо всех сил стучать по ней. Стало так страшно. Проснулась, лежу на своей кровати и прижимаю кулаки к стене. Я так расстроилась.
– Ты же
