нет.
Крупье вновь пустил лошадок.
Круг. Еще один. На последнем вырвалась вперед черная лошадка с единицей, написанной на крупе.
– Выиграло заведение. – Крупье сгреб ставки в ящик. – Желаете еще? – Он посмотрел на Данилова, улыбаясь нагловато-вежливо.
Данилов стянул с пальца перстень.
– Примете?
Из-за спины крупье возник человек, стремительно глянул на перстень, что-то шепнул крупье.
– Примем.
Крупье положил перстень рядом с пачкой денег.
А люди делали ставки, кидали деньги, дышали тяжело и азартно.
– Ваш номер, не спите, юноша! – усмехнулся крупье.
– Двойка.
– Вы фаталист. Ставок больше нет.
Лошади побежали, а серая с двойкой, так приглянувшаяся Данилову, словно услышав и поняв его, бойко взяла с места. И первой прибежала к финишу. Крупье лопаточкой подвинул Ивану перстень и кучу денег.
– Больше не будете играть?
– Нет.
– Заведение желает вам приятно провести время.
Никогда Данилов за свои восемнадцать не держал в руках столько денег.
Да что там не держал. Не видел просто. Он и вынес их в буфетную комом.
– Олежка! – воскликнула Нина. – Золотце! Как я рада.
Данилов бросил деньги на стол, начал складывать.
К Нине подошел вертлявый черный парень в коричневой пиджачной паре:
– Так как же, барышня, не желаете испытать…
Данилов взял его за лацканы:
– Жить не надоело?
– Пусти! – рванулся вертлявый, но рука, державшая его, была не по годам сильной, затрещал пиджак.
Подскочил буфетчик:
– У нас так не принято, господин. У нас тихо все должно быть.
Данилов оттолкнул вертлявого:
– Сделай так, чтобы я тебя искал.
Давясь матерщиной, отошел вертлявый. Сел за столик к своему дружку.
– Ты видишь, Туз, что он со мной делает?
– А ты к чужим марухам не лезь.
Туз ел и пил. Жадно, много, не обращая ни на кого внимания.
– Олежек, – капризно протянула Нина, – возьми ликеру и шоколад домой.
Данилов бросил деньги на стойку:
– Три бутылки бенедиктина и две коробки шоколада.
Буфетчик с поклоном начал упаковывать заказанное. Протянул сверток:
– Прошу-с. Ждем-с. Дорогой гость.
Данилов и Нина вышли в прихожую.
А вертлявый вскочил, вбежал в соседнюю комнату, пробрался к крупье.
– Кто это был, Кот? Что за фраер?
– Какой?
– А тот, что банк рванул.
– Из Питера, Сеня, налетчик. «Студент» кличка. Он на Лиговке ломбард грохнул, трех красноперых замочил.
– У-у, – с ненавистью протянул Сеня, – понаехало залетных. Московским
