Агата не показывалась, он не сомневался: мадемуазель там. На пару со своим безграничным любопытством.
Ждать пришлось не менее получаса. Наконец на лестнице появилась барышня в светлом платье. Она прямо держала спину и осматривала холл с независимым, если не сказать дерзким видом. Внешность довольно милая, если не сказать симпатичная. В таком немного кукольном стиле… За ней держалась компаньонка в темном. Пушкин подошел, поклонился, представился. Мадемуазель Тимашева ответила, что рада знакомству. Глаза ее говорили о другом. Кивком указала на компаньонку, назвав Прасковьей. Пушкин предложил пройти в холл.
Тимашева пошла впереди. Выбрала кресла рядом с окнами на Тверскую улицу. Свое кресло Пушкин отодвинул чуть подальше от барышень. Соблюдая самые строгие приличия. При этом старательно не замечал взглядов, какие бросала на него компаньонка.
– Мадемуазель Тимашева… – начал он. Но на него махнули ручкой.
– Оставьте этот официальный тон, мы же не в Петербурге… Просто Настасья Андреевна…
Он благодарно склонил голову пред такой милостью.
– Так вот, Настасья Андреевна, полагаю, моя тетушка Львова смогла достаточно испортить мнение обо мне. Мнение ошибочно…
Настасья готовилась к скучной светской беседе с благовоспитанным юношей, занудным и правильным. И никак не ожидала подобного поворота. Она взглянула на Пушкина с интересом.
– Служу в сыскной полиции, занят с утра до позднего вечера, единственный неприсутственный день, воскресенье, предпочитаю проводить на диване… К тому же я человек грубый и скучный. Имею дело с ворами да убийцами. Развлекать барышень не умею. И не хочу. Достаточно ясно я выразился?
Настасья не верила своим ушам. И переглянулась с Прасковьей.
– То есть не будете нас опекать?
– Нет, не буду.
– И не будете составлять план нашего пребывания в Москве?
– Предпочитаю не заниматься подобной ерундой.
– И следить за нами не станете?
– Ни малейшего желания, – сказал Пушкин. – Я слишком ленив для этого…
Если бы не приличия, Тимашева наверняка вскочила и запрыгала бы на одной ножке. А так вздохнула с облегчением.
– Боже, какое счастье… Благодарю, что не покушаетесь на мою свободу…
– Рад услужить…
Важная мысль, и, главное, вовремя, посетила Настасью.
– Только мадам Львова ничего не должна узнать, – сказала она.
Пушкин согласно кивнул.
– Составим список мест, куда я вас возил. Чтобы обманывать мою милую и добрую тетушку… Врать будем параллельно, то есть и вы, и я говорим одно и то же…
Совершенно по-детски Настасья захлопала в ладошки. Шалость ей нравилась.
– Как это славно! А то нам жизни нет от московских тетушек… То езжай к вашей тетушке, то к Живокини, то к Терновской…
