style="font-size:15px;"> – Итрида! Наконец-то ты здесь, – разволновалась баронесса.
– Всё хорошо, сиятельная госпожа, всё идёт по плану. Смотрите, какой подарок я вам принесла.
Ведьма распахнула свой широченный балахон, и сразу стало ясно, для чего он понадобился. Под животом у неё, словно в люльке, висел привязанный тёплой шерстяной шалью спящий младенец. Итрида развязала шаль и положила его рядом с Франсуазой на кровать. Мальчик был крохотный, ещё сморщенный, видимо, рожденный на днях.
– Вот ваш сын, сиятельная госпожа. Наследник замка Кастельмар. Красавчик, правда?
Франсуаза, погладив малыша по крохотной головке, разрыдалась. С этими слезами вытекли все скопившиеся за долгие годы обиды и напряжение.
– Да, малыш необыкновенно хорош. Я назову его Шарль, в честь своего отца, – произнесла баронесса, всё ещё всхлипывая. – Итрида, а почему он спит так крепко?
– Не волнуйтесь, госпожа, так надо. Я дала ему несколько капель сонного отвара. Ребёнок проспит ещё часа четыре. Мы же с вами за это время должны родить, – ведьма хрипло хихикнула. – Вы готовы?
– Да! Что я должна делать? – Баронесса согласна была даже стоять на голове, если Итрида велит это сделать.
– Стоните как можно громче, потом кричите. Пусть все слышат как вам тяжело и больно.
Баронесса вошла в роль. И стонала с удовольствием, представляя, будто рожает на самом деле. Барона пот прошиб от криков жены, но больше всего он волновался за наследника: «Господи, пусть Франсуаза умрёт, но только не ребёнок!»
Минуло четыре часа. Ребёнок открыл глаза, посопел и сделал движение языком, ища сосок груди, он был явно голоден. Итрида специально его заранее не покормила, чтобы при пробуждении младенец кричал погромче, а все обитатели замка таким образом услышали бы «первый крик» новорожденного.
– Кричите, госпожа! Кричите изо всех сил, – приказала ведьма.
Франсуаза послушно издала чудовищный вопль. В этот момент ребёнок окончательно проснулся от криков «матери» и, пронзительно завопив, настойчиво потребовал пищи. Ведьма взяла малыша и облила его головку кровью кролика, которую предусмотрительно принесла с собой в кожаном бурдюке. Затем перепачкала кровью простыни и рубашку Франсуазы и выставила на видное место чашу с «детским местом», извлечённым из глубокого кармана балахона. В качестве «детского места» она использовала разорванный бычий пузырь, который тоже обильно смазала кровью, то же самое она проделала и со своими руками. Для пущей убедительности испачкала свой балахон и спрятала бурдюк в его бездонном кармане.
Положив младенца на живот баронессы, Итрида открыла дверь и громогласно приказала:
– Тёплой воды и пелёнки, быстро!
Тут же появилась служанка со всем необходимым, тёплую воду постоянно меняли и держали наготове. Одна из служанок помогала Итриде обмыть «новорожденного»,
