Кощей бессмертный. Былина старого времени. Александр Вельтман

Чтение книги онлайн.

Читать онлайн книгу Кощей бессмертный. Былина старого времени - Александр Вельтман страница 5

Кощей бессмертный. Былина старого времени - Александр Вельтман

Скачать книгу

и исчезла в кустах.

      Олег глубоко вздохнул. Взор его остановился на том месте, где не стало видно Свельды.

      Громкие приближающиеся ау подруг ее вывели Олега из забвения.

      День потух.

      V

      Как провел Олег время от захождения до восхождения солнца, после подобных неожиданных происшествий? Спал он или нет? Это трудно решить в том веке, в котором в чувствах нет счастливой умеренности, в котором или нет ничего, или через чур губят взаимные радости и довольствие участью.

      – Он не должен был спать, – скажут мне юноши и девы.

      – Первый миг блаженства слишком полон, чтоб не волновать души и крови!..

      – Слишком пламенен, чтоб не сжечь собою спокойствия!..

      – Слишком сладок, чтоб забыть его для бесчувствия!..

      Может быть.

      В том климате, где воздух не может быть чистым без грома и молнии, нужны бури.

      Но есть сердца, похожие на вечную весну Квито.

      Улыбка их не есть дитя порывистых чувств; в них она есть постоянно голубое небо.

      Питательная роса заменяет ливень.

      Эта роса есть слезы умиления.

      Бесчувствует ли сон? – Я не знаю.

      Но мне памятно, как в счастливые минуты жизни сон носил меня по будущему блаженству и довременно лил в меня наслаждение.

      Помню, как в скорбные минуты Жизни сон бросал меня с утесов, топил в море, давил мою грудь скалою, водил меня по развалинам и кладбищам и поил ядом.

      Это помню я и не знаю, бесчувствие ли сон или невещественная жизнь, основанная на радостях и печалях сердца, на ясности и мраке души?

      Впрочем, как не назвать Олега бесчувственным?

      В течение нескольких мгновений, влюбленный и уверенный во взаимной любви, он спит, полагаясь на весь мир, как на каменное свое сердце.

      Настало утро; первое светлое утро после пленения Олега Путы.

      Он проснулся.

      Выглянул весело в оконце; на золотом кресте Софийского собора, видного из-за домов, солнце уже играло. Перекрестился, начал день с богом, и пошел к хозяину поблагодарить за спокойную ночь; ибо добрый Тысяцкий, полюбив Олега и узнав, что он был Стременным Суздальского Воеводы Бориса Жидиславича, обходился с ним ласково и уложил спать как гостя.

      – Ну, радуйся со мною праздному дню моему! – сказал Тысяцкий, когда Олег вошел к нему. – По вечери дочь моя, Свельда, размыкала девичью волю; на утрие снимет крылия и наденет злато ожерелье.

      Не кори меня, господине богу милый читатель, за то, что я не везде буду говорить с тобой языком наших прадедов.

      И ты, цвете прекрасный читательница, дчь[33] Леля, тресветлое солнце словотцюю! Взлелеял бы тебя словесы Бояновы, пустил бы вещие персты по живым струнам и начал бы старую повесть старыми словесы;[34] да боюся, уноест твое сердце жалобою на меня, и ты пошлешь меня черным вранам на уедие.[35]

      В продолжение сих добрых

Скачать книгу


<p>33</p>

В древнерусском языке «дъчь» – дочь; позже писали «дчь» под титлом, обозначавшим сокращение слова. – А. Б.

<p>34</p>

Вельтман перефразирует обращение к Бояну в «Слове о полку Игореве». – А. Б.

<p>35</p>

Покормка. (Прим. Вельтмана).

Употреблено в «Слове о полку Игореве»: «А галици свою речь говоряхуть, хотять полетети на уедие». – А. Б.