раньше времениИз жизни парни.
Пойдите к кружевницам!
Старинный промысел.
Весь инструмент: иголочка, рука и домысел,
Творит рука-волшебница
Извивы пенные.
Сплетают кружевницы
Узор отменный.
Пять лет четыре девушки,
Потупив взоры,
Для драгоценной скатерти
Плетут узоры.
В игре тончайшей пены
Русалок танцы.
Вот так они работают – венецианцы!
Владимир Мятлев
Гондолонера
Моя Маделена, с тобой обвенчаться
Мы в храме не можем, нам надо из плена
Отчизны жестокой далеко умчаться
В широкое море, моя Маделена!
Моя Маделена, в канале зеркальном
На глади недвижной гондола готова,
Скорее, скорее в наряде венчальном
Сойди по ступенькам палаццо родного.
Гондолу качнуло, мелькнуло виденье,
Княжна гондольеру в объятья упала.
Уста повстречались в немом упоеньи.
Гондола скользила по глади канала…
И синие волны, и ветер прибрежный
Всю ночь доносили до места их встречи
Под звуки лобзанья и шепот их нежный
Безумную песню: «Моя Маделена».
Наутро на берег, где дети плескались,
Пригнала два трупа сребристая пена…
Объятья сливались, уста прикасались
И словно шептали: «Моя Маделена!»
Баркаролла
(слова на собств. мелодию)
Ты плыви, моя гондола,
Ночью лунною вперед,
Раздавайся, баркарола,
Далеко по лону вод.
В золотом палаццо дожей,
При звездах и при луне,
Та, кто мне всего дороже,
Будет грезить обо мне.
Ты плыви, моя гондола,
Ночью лунною вперед,
Раздавайся, баркарола,
Далеко по лону вод.
Об условном помня часе
И обет любви храня,
На порфировой террасе
Будет ждать она меня!
Ты плыви, моя гондола,
Ночью лунною вперед,
Раздавайся, баркарола,
Далеко по лону вод!
Спят отец и мать, и братья,
Нелюбимый мертв жених,
Для меня ее объятья,
Скоро, скоро буду в них.
Ты плыви, моя гондола,
Ночью лунною вперед,
Раздавайся, баркарола,
Далеко по лону вод!
Владимир Набоков
Итальянке
К тебе, в минувшее, к иной, чудесной доле,
душа моя плывет в зазубристой гондоле;
осталось горе за кормой.
Я рад, что до конца молчали мы упрямо,
что в пышный, страшный сад не вышли мы из храма
любви глубокой и немой:
на каменных устах прекрасного былого
улыбкою горит несказанное слово,
невоплощенная мечта, —
как световой двойник стоцветной,
