тяжелой мрачности Эскориала,Где ожидалась дивная победа,
Плыла Непобедимая Армада
(Она непоправимо затонула) —
И здание суровое дрожало
От грозных кликов смертного парада.
И тот миланский грузный замок Сфорца.
Как много битв, и стонов, и проклятий!
(Там со Христом, убитым, Богоматерь —
Работа Микеланджело – и Смерти.)
…Я слушал кровь слабеющего сердца,
Беглец, усталый от кровопролитий.
Георгий Чулков
Сон в Венеции
Per occulta virtù che da lei mosse, D’antico amor senti la gran potenza.
Венеция прекрасная!
Святого Марка возлюбленная дочь!
Я ночью дивною тебя увидел —
Каналы томные, волшебные дворцы…
И траур гондолы,
И сон твоих лагун,
И звон твоих часов на башне —
Весь мир твой стал понятен мне.
И сказка древняя казалась мне вчерашней былью:
И вновь с зеленым морем дож венчался твой;
В палаццо Тинторетто вновь писал
Плафоны пышные;
Фасады прокураций венчались розами;
А там, на пьяцце белой,
Восточную колонну, с львом крылатым Марка,
Надменно ставила, как дар богатый,
Толпа венецианцев…
Яркий сон веков!
Великолепная Венеция!
Твоей одежды коснуться жаркими устами, —
Тайной страстью питая сердце,
Тайную надежду лелея,
Что будет миг —
И нагота священной плоти откроется,
И ты на ложе золотом томиться будешь
В знойной новой неге.
Так верить… Боже!
И ночью, в час свиданья,
К палаццо дожей
Робко, тихо прийти и ждать.
И там, внутри, по темным коридорам, искать тебя,
И шорохам внимать пугливо;
Стыдливую любовь сменить безумствами;
И влагу страсти пить…
Так снилось мне.
Но сны пришли иные.
Морей зеленых диво! Венеция! Прости!
Родных полей я чую тишину…
И вновь я ваш, желтеющие нивы!
И вы, леса…
Кровь ранней осени на бледных листьях ваших
Милее мне, чем царственный и пышный багрянец
Красавицы заморской.
Странная Россия!
Твою я песню слышу.
Сердце верит песне…
Чудесней мир вокруг:
Ты улыбнулась мне таинственной улыбкой;
Стан твой нежно-гибкий склонился над криницей;
Вон дикой вереницей проплыли журавли;
Вон в небе облак сизый…
Как зыбок путь мой!
Пусть… Люблю…
Венеция
Как близко та, чье имя тайна!
Как близок мой последний день…
Но вот, я знаю, неслучайно
Венеции мне снится тень.
То тихий плеск ее лагуны,
То пьяццы блеск и белый свет,
Лепечут, шепчут нежно струны,
И лепет их – любовный
