тут. Пользы ни на грамм, только палки в колеса, – бубнил Танкист, взбираясь на «казуму».
Глава 9. Мосты сожжены
День и связанные с ним трудности остались позади. Где-то вдалеке ухала ночная птица. Уставшие люди сидели на поваленной осине за импровизированном столом, составленном из чурок все той же осины, в ярком свете фар. Их окружал темный задумчивый леса, распростершийся глушью на десятки километров вокруг.
На «римской свече» скворчали, утопая в жиру зразы. В мангале вспыхивал красными огнями уголь. Густой белесый дым медленно тянулся к ночному небу. Левее метрах в пяти высилась большая палатка.
В центре полиэтиленовой скатерти в глубокой лохани парилось жареное мясо, вокруг словно свита, сгрудились пластиковые тарелки с сопутствующей закуской. В сверкающих в свете фар стопках, дрожала обжигающая жидкость.
– Глоб-троттеры! – высокопарно начал Руслан и покровительственным взглядом обвел притихшую компанию.
– Кто, кто? – сощурился Танкист, – ты сам-то понял, что сказал?
Руслан ждал подобного вопроса. Выдержал паузу, открыл рот и когда уже был готов изречь, его опередил Герман.
– Путешественники, скитальцы типа, – все посмотрели на Германа. – Глобе – шар, трот – бежать.
Руслан зло зыркнул на вора, сжал губы, хотел огрызнуться, но передумал, а вместо этого продолжил:
– Друзья, не важно, как мы себя назовем. Главное, что мы вместе и мы тут. Поднимаю этот серебряный кубок, за убитые нами километры. За пот, пролитый на эту землю, – он театрально посмотрел себе под ноги, – за те трудности, которые мы преодолели, за те силы, которые положили на их преодоление. За наше упорство. И пусть сдохнет этот день, который мы прожили! Гиб-гиб!
– Ура!
Подхватили все.
–Гиб-гиб!
– Ура! Ура!
С металлическим звоном ударились стопки и тут же опрокинулись, иссушаясь до дна. Лишь посуда Вадима едва обмелела. А вот на еду набросились все с равным азартом и плотоядной поспешностью. Хрустели малосольные огурцы, маринованная морковь, капуста, исходила соком жареная свинина, крошился «бородинский», рвался на лоскуты лаваш, запускали копченый аромат венгерские колбаски, с хрустом мялись тонкие пластиковые тарелки, гнулись, теряя зубья одноразовые вилки и над всем пиршеством кружил мясной аромат-искуситель.
Набитые рты что-то бубнили. Мелькали руки, склонялись над тарелками спины. По мере насыщения, фразы становились длиннее, чаще наполнялись стопки. Все громче выше взметался к кронам притихших елей молодецкий гогот. Вокруг вились комары, исподтишка, стараясь урвать грамм другой на пропитание.
Одна, следующая, очередная, новая. Тостов, разговоров только и было про «покатуху».
– Прилично сегодня отмахали, – сказал Танкист, крякнул, подцепил в щепоть квашеную капусту, запрокинул голову и всыпал в широко разинутый рот.
– Могли бы и больше, если бы не Вадян.
Раскрасневшийся, осоловевший Олег говорил с благостной
