обычно жениху это говорят отец или брат невесты. Но у Луниных нет такой возможности. Так что это буду я.
– Это потому, что именно вы Павла Лунина зарубили при попытке покушения? – в голосе Пьера послышалась странная ирония. – Точнее, не стали опровергать слух, что зарубили. Кровь веером по стенам и потолку, как не поверить в мгновенную смерть преступника…
– Какой умный мальчик, – покачал головой гость. – Но не отвлекайся. Юноша, если ты обидишь свою жену, я лично оторву тебе голову. Считай, что я ее опекун.
– Так я женился на тайной подопечной кавалергарда? Или брать выше – Императора? Вы в форме и при исполнении, можете говорить и от его имени, – ирония в голосе Пьера стала явной. – Так кого именно мне не нужно сердить?
– А есть разница? – оборвал дискуссию фон Раух.
Пьер в упор посмотрел на него и сказал очень четко, не оставляя ни тени многоточий или недоговоренности:
– Я очень ценю свою голову, господин фон Раух. И буду счастлив с вами работать. Но наша с Елизаветой Павловной семейная жизнь никого не касается. Ни вас, ни Императора.
Фон Раух с сарказмом хмыкнул и изобразил пару хлопков в ладоши. Молодец, мол, умный мальчик.
– Да, кстати, – продолжил кавалергард. – Вот тебе еще задачка. Скажи-ка мне, зачем Лунин кинулся на канцлера. Ни в каких тайных обществах убийца-неудачник не состоял, никто ему магией голову не дурил, а выгодно его дурацкое покушение было одному-единственному человеку… Догадаешься, кому?
– Нет, – покачал головой Пьер.
– Тебе, – веско сообщил фон Раух.
Пьер охнул. Элиза на балконе до боли закусила костяшки пальцев, чтобы не вскрикнуть.
Повисло молчание. Элиза ждала, что Пьер начнет оправдываться, но вместо этого он грустно спросил:
– Вам точно нужен идиот на службе?
– Поясни, – потребовал кавалергард.
– Я – идиот. Не догадался сразу… А Павел Николаевич, похоже, гений, – Пьер досадливо поморщился. – Он был разорен, так? Долги многократно превышали все, что у него осталось. Еще чуть-чуть, и пришлось бы отдать и приданое Елизаветы… А после свадьбы его обязательства перешли бы на меня, как на ближайшего родственника. Гражданская казнь отменила долги, точнее, перевесила на казну. Он их стер – вместе с собой. Нашел роскошную дыру в имперских законах и пожертвовал жизнью и честью ради дочери.
– Молодец, – хмыкнул кавалергард. – Похоже, я не прогадал с твоим назначением. Лунин сказал то же самое.
– Простите, – Пьер провел рукой по лицу. – Мне нужно поговорить с женой. Прямо сейчас.
– Извиняться кинешься?
Пьер удивленно на него посмотрел.
– Юноша, я не был женат, но я тебя намного старше. Ясное дело, вы с Елизаветой уже успели наговорить друг-другу глупостей, – в голосе фон Рауха угадывалась улыбка. – Не нужно меня провожать.
Гость повернулся и направился к выходу из парка. На его правом плече
