себе: стоит дюжий детина, в руке у него весь синий, какой-то человечек болтается, и косой махнуть пытается.
Помощник же так ситуацию разобъяснил. "Вот этот, мол, он с вами по-иностранному говорить должен был, да по причине холодного пива совсем голос потерял. Я ему помочь было хотел, но, вижу, ничего у меня не получается. Помнится, вы к нам по поводу какого-то там просвещения?.. Что это такое, я, честно сказать, не знаю, а кроме того, дорогу показать тоже не могу, опять-таки по причине не знания. А вот в лоб закатать могу, чтоб, значит, не зря ехали, и вроде как не с пустыми руками…"
Из всей речи делегация поняла только одно – про в лоб закатать. А тут еще из кустов, видя полнейшее несоответствие происходящего запланированному, советчик со слугами выскочил и к делегации, значит, бегут. Те дожидаться не стали, повалились в свою карету, развернулись и рванули что было мочи назад. Два колеса, что были ремешками подвязаны, отлетели, так что повозка ихняя вполне напоминала греческую…
Рассказчик прервался и отхлебнул из кружки эля.
Слушатели недоуменно переглянулись, потом один из них спросил:
– Ты вот, это, зачем нам все это рассказал?
– А вот зачем. Когда наш король узнал про эту историю, он сразу же – что?..
– Что?.. – вытаращились слушатели.
– Он сразу же указ подписал. О том, что сим указом вводится просвещение, чему следует впредь быть неотступно, и чем надлежит далее руководиться каждому.
– И теперь у вас в королевстве… это… все грамотные? – спросил кто-то.
– Я тебе целый час о чем рассказывал? – с презрением глянул на него торговец. – О просвещении… Ну, чтобы если что, в лоб закатать. А ты мне о чем?..
Они помолчали. Было слышно только гулкое прихлебывание.
– Да… – тяжело вздохнул один из собеседников. – Одни неприятности с этими грамотными…
– Ну, не скажи! – тут же опроверг его голословное утверждение другой. – От грамоты тоже толк быть может. И богатство. Вот мне как-то рассказывали…
Жил-был король один. Обычный, каких много. И была у него дочка-красавица, а также пустая казна по причине того, что принцесса очень любила всякие наряды. Про то что дочка – красавица, знали все, а пустая казна являлась государственной тайной. Так вот это самое отсутствие приданого послужило тем, что король, как бы это повежливее сказать, ну, несколько того… Решил, в общем, мужа ей образованного подыскать. Про богатство и не говорю – это было условием непременным. Мы, – сказал он придворным, – без науки жили, и деды наши, и прадеды, а для дочери иной доли хочу. А те, они как ты рассуждали, – он ткнул пальцем в соседа, только что поставившего знак равенства между грамотностью и неприятностями, – и уже собирались было переворот дворцовый в пользу бедных устроить по этому поводу, потому как новое – ну его совсем, и устроили бы, если б в дело не вмешался колдун, проживавший во дворце на правах иждивенца,
