в столицу. Напротив был дом посовременнее – и, как выяснил капитан Гуль, там была подпольная мечеть-молельня, прямо на квартире, там собирались исламисты. Туда же ходил и Кенеш, очевидно – за инструкциями и помолиться. Ночью шестого дня капитан забрался на чердачный этаж сам и стал ждать…
Капитан Гуль был простым человеком и никогда не задумывался о сути получаемых им заданий, что официальных, что нет, никогда не задумывался об их последствиях. Он не знал, кто такой Кенеш, и не попытался даже это выяснить, потому что ему это не было нужно. Но если бы даже и знал – это бы его не остановило.
Он пролежал на чердаке без движения тридцать два часа. Было жарко, душно, дневное солнце раскалило крышу так, что чердак превратился в душегубку, но он неподвижно лежал и ждал. Все это время он ничего не ел и только пил воду, которая вся выходила с потом. Так ему уже приходилось лежать не раз – и на холодных камнях северной Турции, и в лесистых заснеженных горах Ичкерии, и на плоскогорьях Северного Ирака. Он знал, что единственный секрет – это неподвижность, если хочешь остаться в живых – сохраняй неподвижность. Стань холмом, камнем, поваленным стволом дерева. Человеческий глаз – он так устроен еще с древних времен, когда человек был почти беззащитным перед клыками саблезубых тигров и прочих хищников, – всегда реагирует на движение и воспринимает любое, мельчайшее движение как сигнал опасности. Будь неподвижен – и ты сольешься с местностью, враг пройдет мимо и не найдет тебя. Будь неподвижен – и останешься в живых.
Кенеш появился лишь ко второму намазу, солнце уже встало, и можно было стрелять. Он был одет во все белое, как агнец, следующий на заклание. Заперев машину, он тревожно огляделся, потом направился к подъезду. Капитан четко сопровождал его стволом винтовки, но стрелять пока не хотел, чтобы не брать поправку на движение. И лишь когда Кенеш замер перед дверью, превратившись на какое-то мгновение в неподвижную мишень, капитан Гуль выстрелил. Он нажал на спуск дважды, как привык, и с удовлетворением отметил, как на белых одеждах убитого молодого исламского лидера расплываются два кроваво-красных пятна.
Дело сделано.
Капитан поднялся, потянулся, разминая затекшие мышцы. Винтовку он оставил тут, легкую куртку, которую скатал в валик и положил под цевье, чтобы сделать упор, он развернул и накинул на себя. Торопиться не следовало – пара минут у него еще была, можно спуститься спокойно.
Борьба за власть в Турции велась уже не на жизнь, а на смерть, все более радикализовываясь. Финансовый кризис, бушующий по всему миру, неизбежно ухудшил жизнь людей и дал второе дыхание радикалам – как левым, так и правым. Разрываясь между требованиями радикального крыла собственной партии – выйти из НАТО и чуть ли не ввести в стране нормы шариата, и действиями военной, кемалистской верхушки, всеми силами противодействующей исламистам (и основной части общества), премьер-министр Таир Реджеп Эрдоган со своими сторонниками постепенно оказывался в политическом вакууме, не
