нельзя исключать.
– Здравствуйте, – сказал Юра, появляясь в зоне видимости, – со мной эксперт Виктор. Что случилось?
– Добрый день, – произнес спутник Шумакова.
– Добрее не бывает, – мрачно буркнул Владимир.
Верещагин сделал шаг вперед, распахнул дверь в большую комнату, где актеры устраивали читку пьесы, и сказал:
– Давайте сядем и попытаемся обсудить ситуацию.
Через полчаса усиленного мозгового штурма Владимир вручил мне бейджик оранжевого цвета, а Михаил Степанович сказал:
– Провожу тебя в общий зал.
Я попыталась отделаться от сопровождения.
– Спасибо, я отлично помню дорогу.
Но дядя Миша сделал вид, что не слышит. Мы вышли из комнаты и двинулись по коридору, заставленному вазонами с цветами.
– Ты действительно считаешь, что я убил Ирину? – безо всяких экивоков спросил Михаил Степанович.
– Нет, – спокойно ответила я, – вы не заходили в гримерку Риши до того момента, как там обнаружили тело.
– И как ты это поняла? – удивился спутник.
Я остановилась.
– Посмотрите на пол. Что вы видите?
– Паркет, – после короткой паузы сказал Михаил Степанович.
Мне пришлось присесть на корточки и указать пальцем на небольшой темно-синий кусочек, лежащий на лаковом полу чуть позади него.
– Что это, по-вашему?
Дядя Миша опустился рядом и потрогал пальцем находку.
– Вроде кожа. Или нет?
– Посмотрите на подошвы своих ботинок, – попросила я.
Рабочий встал и поднял ногу.
– Ежкин-матрешкин! У новых туфель подметка ни к черту. Вчера их купил в большом магазине, отдал хорошие деньги!
– С Юрой Шумаковым, тем самым, что только-только приехал, случилась похожая история, – успокоила я Михаила Степановича. – Ему тоже понравились ботинки фирмы «Мар Боркони»[1], выглядят очень солидно, цена вроде соответствует качеству. Шумаков приобрел штиблеты, а я потом прокляла итальянцев, которые прикрепили к ним темно-синюю подошву. Ее мелкие частички при ходьбе отлетают и насмерть «привариваются» к любому напольному покрытию. Мы с Шумаковым живем в квартире, где холл выложен светло-бежевой плиткой. Пришлось ползать от пятна к пятну и оттирать. Я пустила в ход щетку, нож, бритву, растворитель и с огромным трудом справилась.
В гримерке Риши настелен белый палас, на нем нет ни единого синего следа, значит, вы не входили в комнату.
Дядя Миша взял меня под руку.
– Ну, я не из тех, кто считает блондинок дурами, а всех женщин вообще безмозглыми курицами. Ты правильно рассуждаешь. Подошвы отслаиваются. Но что, если я осведомлен об этом эффекте? Снял штиблеты, прошел в носках в гримерку, а потом вновь влез в ботинки, а?
– Хорошая
Название выдумано автором, любые совпадения случайны.
