Корсакова, запереть уборную, выставить около нее охрану и ждать приезда спецбригады.
– Никаких ментов, – отрезал Филипп Леонидович, – сами разберемся.
– При всем уважении к вам, это не получится, – сказала я, – ваша служба безопасности не имеет права заниматься убийством. Я взяла на себя смелость, вызвала майора Юрия Шумакова, вы можете рассчитывать на его деликатность и умение держать язык за зубами.
Верещагин быстро сориентировался.
– Хорошо. Дядя Миша, оставайся здесь. Стой снаружи, никого не впускай. Володя!
Корсаков вздрогнул.
– Ступай, прими душ, почисти зубы, переоденься и иди в маленький кабинет, – распорядился шеф. – Роман, ты дежуришь у общих дверей. Всех заворачиваешь!
– Простите, можно вопрос? – робко заикнулся парень.
– Ну, – нахмурился Верещагин.
– В гримерках находятся вещи, – тихо произнес охранник, – артисты веселятся в зале. Что делать, если они захотят шмотье забрать и домой податься?
– Ни один человек не должен попасть в служебное помещение, – чуть повысил голос Верещагин.
– Понял, – кивнул Роман.
– И Муркин, и Марфа, и Катя Франк, и Павел Лавров будут спорить с охраной, если она попытается их притормозить, – сказала я, – еще есть Елена Минская, девушка, которая сидела в ложе. Будет лучше, если Рома вежливо им скажет: «Прошу простить, но Филипп Леонидович настоятельно просил никому пока не уезжать и не заглядывать в гримуборные. Для вас готовят совершенно особенный сюрприз, хозяин задумал по полной программе отблагодарить актеров, вызвал сюда из дома старшего бухгалтера». Последнее у большинства людей ассоциируется с наличными деньгами.
– Мыслишь в верном направлении, – похвалил меня Филипп Леонидович. – Роман, запомнил? Да, Минской нет, я ее сразу домой отправил, чтобы тут не отсвечивала!
– Иес! – гаркнул охранник. – Донесу до их сознания: актерам хотят премию вручить, типа тысячи отсчитывают и по конвертам раскладывают.
Михаил Степанович похлопал парня по спине.
– Молодец. Двигай на пост.
Филипп Леонидович посмотрел на меня.
– Кто из исполнителей может устроить скандал?
– Все, – без колебания ответила я.
– Расставь их по степени вредности, – потребовал Филипп.
– Муркин, Марфа, Катя, Лавров, – ответила я. – Минскую я не знаю, видела ее лишь издали, но вы сказали, что ее уже нет. Борис мертвецки пьян, он спит, думаю, не очнется до утра.
– За кулисы посторонние не допускаются, – протянул хозяин, – кроме того, у входа выставлена охрана. Следовательно, круг лиц, которые могли сюда проникнуть, резко сужается. Актеры и работники театра.
– Есть лифт, – напомнила я, – тот, что возит жильцов дома вниз.
Михаил Степанович откашлялся.
– Нас всего двое, там моя квартира и апартаменты Фаины. Подъемником может воспользоваться только человек, имеющий ключ-карту, вот она!
Я
