Вот ты где… – раздался голос Ларисы Ивановны. – Возьми свой дневник и посмотри, что я в нём написала! Надеюсь, это послужит тебе хорошим уроком.
Лариса Ивановна вручила мне дневник, раскрытый на нужной странице, и гордо удалилась. А я уставился на сделанную красной ручкой запись: «Родителям: немедленно явиться в школу! Ваш сын совершил террористический акт! Именно из таких детей и вырастают Бен Ладены!»
Я и вправду испугался: неужто она видела, как я Кольку на месте испепелил?! Но, немного раскинув мозгами, всё же сообразил: это она не о том. Не могла химичка того видеть, она о своём пишет… От сердца чуть отлегло, и даже смешно стало – нет, ну какие учителя бывают! Тоже мне, Бен Ладен из седьмого «А», ха-ха-ха! Кабы ещё борода у меня была – туда-сюда.
Снова зазвенел звонок на урок, а я продолжал топтаться в коридоре. Я разглядывал удивительную палку и думал. Было о чём подумать.
Во-первых, как выяснилось при ближайшем рассмотрении, палочка оказалась трёхразовой. В смысле, на три желания, и точка. Иначе зачем посреди волшебных завитушек цифра три нарисованная? Ясно-понятно зачем. И два желания мы уже истратили…
Во-вторых, где искать Кольку? Ведь неизвестно, подействует ли палка, если я просто скажу, чтобы он вернулся? Может, надо конкретно указывать, типа: «Колька, а ну, мотай из преисподней обратно на занятия!» А то истрачу последнее желание: «вернись!» – а он возьмёт да поВЕРНЁТСЯ вокруг оси, где бы ни находился… поди и так вертится уже на сковородке.
В-третьих, о себе как бы не забыть. В кои веки наконец лафа привалила, а я её на глупости размениваю. Нет, надо такое пожелать, чтобы и Колька обратно возник, и всё остальное путём пошло, и вообще… о всеобщем благе надо думать! Сколько добра можно сотворить этой палкой: накормить сирых, одеть голодных, курс рубля укрепить…
Я размечтался, махая при том руками во все стороны, и чуть не съездил кому-то по носу.
– Ты чего тут оглоблями машешь? – голос тёти Даши, технички, вернул меня к реальности. – С урока опять выгнали?
Я мигом спрятал волшебную палку за спину и фальшиво заулыбался.
– Нет, тётя Даша, я это… отпросился я! У меня бабушка в больнице, надо её навестить.
Навещать бабушку я сегодня не собирался, но тут мне стукнуло в голову: а что, если пожелать, чтобы и она выздоровела? Р-раз! – и не болит сердце у бабушки! А то ведь по-правде помереть может. Нет, ну Колька! Как он исчез не вовремя!
Тётя Даша с сомнением глянула на мою помятую фигуру, потом зазвенела ключами.
– Ладно уж, Аникин воин… открою я тебе раздевалку, но смотри!
Что я должен смотреть, наша добрая техничка пояснять не стала, а я решил не докапываться. Поживём, увидим.
За сумкой пришлось возвращаться в класс. Добрая Лариса Ивановна дневничок на блюдечке поднесла, а о портфеле как-то не подумала.
Когда я в зимней куртке и шапке с ушами ввалился в кабинет, там шёл урок пения. Какие-то третьеклашки выводили хором: «Заветных три желания исполнит мудрый Гудвин…»
– Извините, Владлен Степанович, – пробормотал я, но наш учитель
