style="font-size:15px;"> Допросчик встал и подошел к раковине, находившейся в углу комнаты. Смочил бумажное полотенце, аккуратно вытер им кисть мужчины. Затем взял увеличительное стекло и протер его. Снова присмотрелся к ладони.
– После двух лет службы его жизнь круто изменилась.
– Доктор Крисп, что же ее изменило? – выкрикнул шумный мужчина.
Допросчик раздраженно поднял на него глаза.
– Точно сказать не могу, – проговорил он сердито. – Что-то профессиональное, но кардинальное.
– А вы откуда знаете? – спросил шумный мужчина. Его крупный сосед попытался его утихомирить. – Перри, пожалуйста, не начинай, – услышала Мифани, как шумный шепнул крупному.
– Потому что у него удалены отпечатки пальцев, – ответил допросчик.
Мифани набросала заметку себе в блокнот. Гештальт едва заметно попытался подсмотреть, но она прикрыла запись ладонью.
– Что еще вы видите, доктор Крисп? – спросила она.
Тот снял очки и, сощурившись, наклонился к ладони мужчины еще ближе.
– Еще больше путешествий, а потом он встретил невысокую белокурую особу, которую очень хорошо знал до этого. Похоже, нашел настоящую любовь. И у них родилось трое детей. Один из которых умер. Дважды.
– Дважды? – воскликнул Перри. – А это вы как поняли? – Допросчик раздраженно отбросил свое увеличительное стекло.
– Так, хватит, кто это спрашивает? – спросил Крисп.
– А что, вы не узнаете по голосу? – усмехнулся Перри.
– Голоса же искажены, дурень ты этакий! Но позволь я угадаю… это кто-то, чья старшая дочь до сих пор не замужем и никогда не выйдет?
– Это пока не замужем! Кем вообще надо быть, чтобы сказать, что восемнадцатилетняя девушка никогда не выйдет замуж? – Перри вскочил и стукнул кулаком по стеклу.
– Тем, кто говорит правду! – крикнул Крисп, тоже подходя к стеклу. Сорвав с лица маску, он показал всем усы и эспаньолку.
– Да как ты смеешь, негодяй? Это бессовестная ложь!
– Мои способности неоспоримы! – продолжил Крисп, в гневе заплевывая стекло. К сожалению, видеть сквозь него он не мог и стоял прямо перед Мифани, сосредоточив взгляд на некой воображаемой точке.
– А я их оспариваю! – крикнул Перри в ответ. – Ты оклеветал мою дочь своими рассказами! Какой скотиной надо быть, чтобы вылизать девушке всю руку на рождественской вечеринке, а потом лгать о ее будущем?
– Начнем с того, что ты сам сказал ей обратиться ко мне. А я не сказал ей ничего такого, что не было бы очевидно даже последнему дураку, задай она ему такой вопрос! В ней ума столько же, сколько у подставки под пиво!
Теперь по стеклу стучали они оба, а крики переросли в нечленораздельный поток взаимных оскорблений.
«Это немыслимо», – подумала Мифани.
Все вокруг завороженно наблюдали за происходящим,
