кого– чего-н.'. «…Нас ковал великий Ленин, наш вождь, наш учитель, наш отец…». Небезынтересно отметить, кстати, что хотя по данным лексикографии советского периода существительные учитель и вождь часто в подобных случаях выступали в пределах одного контекста, сочетание «вождь и учитель» не регистрировалось в качестве устойчивого. Между тем в древнерусских памятниках письменности слово учитель, в большинстве случаев относящееся к Христу (по-видимому, первоисточник – Евангелие от Матфея, 23, 6–8), а затем именующее и проповедников христианства, нередко используется в сочетании со словом вождь. Налицо определенная преемственность[9].
Таким образом, по мере смены духовных приоритетов семантика слова учитель, связанная с деятельностью религиозной («вероучителя»), оказывается в широком употреблении малоактуальной, а харизматический ореол обретает теперь личность политического деятеля, провозвестника и проводника идеологической доктрины и руководителя политического движения и/ или государства. Это можно рассматривать как одно из слагаемых квазирелигиозной системы мировоззрения и государственного устройства, сугубо атеистических, но во многих иерархических параметрах сходных с собственно религиозной в ее каноническом виде, и мифогенами оказываются новые (по сравнению с предыдущей эпохой) слова[10].
Неоднократно отмечалось, что расплывчатое, нечеткое (иначе говоря, расширенное) употребление термина религия для объяснения всех явлений духовного мира даже древних людей чрезмерно упрощает наши представления об истории человечества (например, [21. С. 199]). С течением времени понятие религиозности стали применять к взглядам, настроениям, убеждениям, не относящимся к собственно религии: «вера», «совокупность взглядов, принципов», «императив нравственности», «интенсивное чувство связи личности с универсальным коллективным бытием». Такую трактовку возводят к суждению Н.К. Михайловского: «Религия есть та неразрывная связь понятий о сущем (наука) и долженствующем быть (мораль и политика в обширном смысле), которая властно и неуклонно направляет деятельность человека». Ср. комментарий В.И. Ленина: «Положение «социализм есть религия» для одних есть формула перехода от религии к социализму, для других – от социализма к религии» (цит. по [15. С. 236]. Переосмысления слова религия, как и многих тематически и ассоциативно связанных с ним (ортодоксальный, правоверный, сектантство, ересь, еретичество, угодник, отступник, диссидент; проповедовать, исповедь, покаяние и др.), конечно, отнюдь не случайны.
Можно констатировать непрерывность мифологизации общественного сознания, вербализующуюся в словах-мифогенах, которые сменяют друг друга в зависимости от конкретных обстоятельств. Так, в 20-е годы XX в. «с точки зрения коммунистической мифологии не только «призрак бродит по Европе, призрак коммунизма»… но при этом «копошатся гады контрреволюции», «воют шакалы
Подробнее см.:
Ср. оценку эффекта и ассоциаций, вызывавшихся подобными лексемами: «Теперь ведь и представить себе невозможно, как относился когда-то рядовой русский человек ко всякому, кто осмеливался «идти против царя», образ которого… все еще оставался образом «земного бога», вызывая в умах и сердцах мистическое благоговение. Мистически произносилось и слово «социалист» – в нем заключался великий позор и ужас, ибо в него вкладывали понятие всяческого злодейства. Когда … «социалисты» появились даже и в наших местах… это так поразило наш дом, как если бы в уезде появилась чума или библейская проказа… Сын Алферова был уличен в «пропаганде», – это слово звучало тоже очень страшно…»
