Или она напилась до беспамятства? Может, она не осознает, что нужна мне. Безусловно, есть какой-то способ ее разыскать.
Но они с Элизой разлучаются крайне редко, и ничего подобного ни разу прежде не происходило. А кроме того, Анжелика никогда даже не задавалась вопросом, где проводит время компаньонка, когда уходит из дома. Через час Анжелика начинает волноваться не на шутку.
– Мне же в театр ехать вечером, – стонет она. – А для театра я сама нарядиться не сумею.
Она расхаживает по комнате, ломая руки, пока девушки, работающие на первом этаже, не стучат снизу шваброй, выражая протест против столь дурного обращения с половицами. Тогда Анжелика скидывает свое полупрозрачное платье – муслин гладко соскальзывает с тела и воздушным ворохом падает на пол, где и остается лежать, подобрать-то некому. Она начинает утягиваться в тяжелый парадный корсет, шумно пыхтя и резко дергая за ленточки, но корсет перекашивает сначала в одну сторону, потом в другую, а потом одна из ленточек с треском рвется – и Анжелика испускает яростный вопль.
В дверь тихонько стучат.
– Элиза! – с надеждой вскрикивает Анжелика.
Но это всего лишь служанка Мария, которая ночует у них в судомойне и питается объедками с их стола.
– Где миссис Фрост? – гневно осведомляется Анжелика.
– Она прислала меня к вам, мэм.
– Вижу. Она сказала, где будет?
– Не мое дело.
– Это мое дело. Где миссис Фрост, скажи мне. – Анжелика со значением вкладывает Марии в руку шестипенсовик, но девушка сует монетку в карман и не произносит ни слова. – Боже святый! – в отчаянии восклицает Анжелика. – Будь я твоей матерью, я бы утопила тебя при рождении! В таком случае тебе и затягивать меня в корсет. Только прежде вымой руки – да вытри хотя бы! – этот шелк стоит больше твоего годового жалованья.
Поскольку Мария слишком тупа и неуклюжа, чтобы помочь с переноской туалетного столика, приводить Анжелику в должный вид приходится в тесной гардеробной.
– Так, теперь смазывай аккуратно, – говорит Анжелика, открывая банку с помадой для волос. – Бери понемножку за раз. Справишься?
Но нет, ничего подобного. Марию сбивает с толку каждый предмет, попадающий к ней в руки: она просыпает на пол пудру и горестно взвывает Анжелике прямо в ухо. После ее попыток взбить и заколоть хозяйке волосы последняя выглядит как стог сена во время бури; она укалывает палец драгоценной шпилькой и пачкает кровью лучшие лайковые перчатки Анжелики.
– Нет, такое никуда не годится! – восклицает Анжелика. К глазам у нее подступают слезы, и она, чтобы только не расплакаться, выбирает впасть в ярость. – Никчемная, криворукая девица! – Мария роняет на ковер банку румян. – Сил моих нет! От тебя совершенно никакого проку! Лучше бы я сама все сделала!
– Или обратилась бы к услугам другой помощницы, – спокойно произносит миссис Фрост, которая стоит в дверях гардеробной, встряхивая свою шаль.
– Ах,
