устрою в самое неподходящее для лентяев время.
Разбойники не поняли сути последних слов, но переспрашивать никто не решился.
Евдоким шёл за Свистуном по звериным тропам через бугристый сосновый бор, берегами небольших озёр и моховых низин. Когда солнце скрылось за горизонтом, они вышли на край обширного мохового болота, где решено было заночевать. Утром, осмотрев западную панораму, Евдоким спросил:
– Что за местность на той стороне болота?
Свистун, не задумываясь, ответил:
– А это ещё не та сторона, а грива, разделяющая мох надвое.
– Около неё вода имеется?
– Есть там озерки, правда маленькие.
– Хорошо, веди меня туда.
– А как пойдём? – можно напрямую между трясин или вкруговую по крепкому бору.
– Давай прямо, если не утопнем.
– Да нет, проход я знаю.
Часа через два утомительной ходьбы по тягучему мху путники выбрались на гриву, возле которой блестело небольшое круглое озерцо. Евдоким, обследовав самый высокий бугор, поинтересовался:
– Этой гривой хоть изредка люди путь держат?
– Нет, сколько раз здесь бывал, а следы только звериные видел. Да и некуда по ней ходить – деревень в округе вёрст на двадцать нет.
– Хорошо! А вот грива на север идёт – по ней мы до нашего лагеря доберёмся?
– Да запросто. Здесь будет даже ближе, чем мы сюда шли.
В планы Евдокима входила закладка нового разбойного убежища, где можно было бы перезимовать в случае раскрытия места старого лагеря.
К середине дня двое путников вернулись к месту, из которого вышли вчера. Атаман сразу же поинтересовался, как выполняются его распоряжения. Потап показал начатое строительство новой землянки с амбаром и пояснил, что часть людей в поисках новобранцев, а часть в дозоре на Персиянке. Евдоким недовольно спросил:
– А что сейчас никто не копает?
– Да лопаты все сломали, ушли новые искать.
– Ну ладно, продолжайте всё начатое и оговоренное. К назначенному сроку я вернусь, а вы с Лунём, если что не так, ответ держать будете.
Ещё стояли жаркие летние дни, но ночи заметно потемнели, удлинились, а на небосклоне между зорями засияла россыпь ярких звёзд. Евдоким понимал, что последние спокойные деньки заканчиваются, и поэтому впрок наслаждался удобствами заимки, сытной едой и женской лаской. Лукерья, когда узнала, что дружка её не будет до следующего лета, начала вытворять такое… У Евдокима создалось предчувствие, что если он не сбежит вовремя, то может быть зацелован до смерти.
Ранним утром, не предупредив накануне свою полюбовницу, Евдоким оглянул напоследок заимку и зашагал навстречу другой жизни. Работа в лагере разбойников кипела – в двух местах велись земляные работы, у котла колдовал кашевар, ещё кто-то занимался дровами. Евдоким с удовлетворением отметил, что к его приходу готовились, а стало быть, ему доверяли или просто боялись.
К
