правительства, соседей, погоды, законов природы и Бога, гравитации и всех прочих не подвластных регулировке стихий.
Пора было сменить репертуар и сворачивать эксперимент. Или начинать новый, основанный на обратной теореме. То есть, если Аппетит приходит во время еды, а Муза уходит, то, чтобы вернуть Музу, нужно, чтобы Аппетит ушёл. Так или нет, нужно было проверить.
И, вспомнив детство золотое, я, подражая Иисусу, искупался в речке, точнее переплыл Оку в чём мама родила, то есть в шортах, и подался в гористые леса на том берегу Оки жить под кустом и морить себя голодом. Чтобы этот поганый Аппетит сгинул в своё адское пекло и ко мне вернулась быстрокрылая Муза.
Целых три дня Он меня мучил, искушая воспоминаньями и соблазняя набухавшими на деревьях почками, всё же весна. После стало полегче, Он стоял в сторонке, выжидая моментов. Иногда прятался за деревом или кустом, чтобы усыпить мою бдительность, и выскакивал неожиданно, едва попадалось мне на глаза что-нибудь более-менее съестное – травинка ли, слизень или сорока. Но я был стоек и непреклонен. Но Музою и не пахло. Ни на что меня уже не тянуло, интерес к жизни угасал.
Сорок дней и ночей я не пил и не ел, как Иисус в пустыне, среди мышей лесных и насекомых я слонялся неприкаянный от сосны к берёзке, от пенька к оврагу и наоборот. Негде голову было приклонить и попу, но я преклонял, где уж придётся. Даже во сне, если Аппетит прокрадывался туда, был Он мне совсем не интересен, и Он уходил не солоно хлебавши.
Музы всё же не было видать. Однако под конец сорокоуста голодания Муза соизволила мне присниться, и мы били там вместе. В месте злачне, месте покойне, отнюдуже отбеже болезнь, печаль и воздыхание, но жизнь бесконечная. Словами иначе это никак не скажешь.
Я был на седьмом или 318-м небе, не знаю, не считал, не до того было. Просто блаженствовал, став с Музой единым целым. И никакого Аппетита к земным вещам в тот момент совсем-совсем не испытывал, даже тени, ни малейшей вибрации.
Был ли это сон или инобытие, глюк или реальность, не вем. Ведаю только одно, что ничего другого мне в этой жизни не надо, всё суета сует и томление духа, всяческая суета. Кроме этого. Если бы этого не случилось на тот момент я уже решил покончить с собой, ибо не видел выхода и смысла в Бытии в целом и в моём в частности. Уже подыскивал место где брошусь с обрыва или утоплюсь. А теперь не знаю к чему это явление Музы случилось. Толи как поощрение за суицидальные мысли, мол, вперёд, после добровольной смерти будет всё именно так; толи чтобы отговорить от этого, мол, потерпи немного и Муза вернётся сама собой.
Так или иначе, и этот эксперимент удался, и теорема подтвердилась. Теперь теорию можно утверждать как аксиому: Муза приходит во время поста (т.е. измождения плоти) и молитвы (то есть умственного отстранения от суетных мыслей) и никак иначе. Что и требовалось доказать. Хотите верьте, хотите проверьте. А я
