в окно. – Да пошел он на хрен, такой… чудак! Поехали домой, Андрюх! Без него дел хватает!
– А если он там с мутантами бьется? Если погибает один и помочь некому? – вмешалась Настя. – Я пойду! Сейчас вылезу и пойду к нему!
– Не вылезешь и не пойдешь! – жестко сказал я. – Не хватало нам тебя потерять! Не пойдешь!
– Не хватало Андрюхе тебя потерять! Он же в тебя втрескался, только о тебе и думает! – влез Митька и тут же спохватился: – Ой! Прости, Андрюх… я просто языком трепанул не подумав! Извини!
– Андрюха прав! – слава богу, вовремя вмешался Мишка (предательский румянец пополз по моему лицу, и я не мог с ним ничего поделать). – Настя, из-под прикрытия машины выходить нельзя. Какая-никакая, а защита. Получишь заряд дроби в живот – мне кажется, тебе это не очень понравится. Ведь не очень?
– Не очень! – не удержавшись, фыркнула Настя и как-то странно посмотрела на меня, эдаким оценивающим взглядом. – Ну так что делать, предлагай, командир!
Я кивнул:
– Подъезжаем вплотную к забору… Тот, кто стреляет, садит откуда-то со второго или третьего этажа, а под забором он нас не достанет. Ну и кричим! Ты будешь кричать, Настя. Может, женский голос ему больше понравится. А то вдруг примет за банду и начнет по нам палить.
– А ты думаешь, в банде не может быть женщин? – резонно заметила Настя и махнула рукой. – Да нормально, другого ничего и не придумаешь. Давай!
Я завел движок, повернул руль и с места рванул тяжелую трехтонную машину прямо к забору, надеясь, что этот чел не станет по нам палить. Но чел стал. Дробь сыпанула по капоту, и грохот был таким, будто в нас запустили пригоршней гравия.
На удивление – даже краску не облупило! Покрытие металла джипа, похожее на окаменевшую кожу, с честью выдержало испытание, и на капоте остались только темные полоски от ударивших в него свинцовых шариков. «То ли «Раптором», то ли антигравием покрашено», – отстраненно подумал я и, почти вплотную прижав машину правым боком к забору, завопил в окно, забыв, что поручил это Насте:
– Эй ты, придурок! Какого хрена стреляешь?! У тебя что, крыша поехала?! Мы не хотим причинить тебе зла! Прекрати стрелять!
– Мутанты поганые! Всех вас убью! Всех!
Голос парня срывался, и было в нем что-то такое, что заставило меня страдальчески поморщиться. Терпеть не могу пьяных!
– Да он пьяный в умат! – удивленно протянул Митька. – Он ничего не понимает! К нему «белочка» пришла!
– Кто пришел? – заинтересовалась Настя.
– Белая горячка, – пояснил я. – «Белочка»… так белую горячку называют в народе. А Митька у нас плоть от плоти народа! Вот и…
– Сам-то? – фыркнул Митька. – Если мама врачиха, а папа мент – ты не от народа, что ли?
– От народа, от народа… – задумчиво протянул я, соображая, что делать, и вдруг оторопело уставился в нечто черное, длинное, что появилось
