переключился он на товарища, – ты вот лучше нам расскажи, вспомнил ли чего про Богов-то?
– В смысле?
– Ну, там которые, – махнул он головой в сторону дальней стены. – Или ты не глядел?
– Вот черт, да я позабыл про то совсем, замотался, блин.
– Вот чудно ты говоришь, все привыкнуть не могу. Замотался он, – прыснул смехом Митек. – Ну, тогда назад разматывайся да пойди, погляди.
– И я хочу! – тут же заявила Анята, готовая прямо сейчас стартануть с места.
Калин посмотрел на друга, ища помощи, но тот лишь неопределенно-растерянно пожал плечами.
– Куда же я без тебя. Пошли, лист ты мой банный, – обреченно сказал он своей сестрице, медленно поднимаясь с места.
После того, как Взрывник обнаружил на берегу кусок бетонного перекрытия с торчащей арматуриной, вернувшись в пещеру, обратил внимание на стены, пол, потолок их укрытия, и закрались к нему в душу очень сильные подозрения, что это вовсе и не пещера. Потом бытовые дела вновь утянули мальчишку, отвлекли от размышлений и изучения жилища. Ребята ведь и одной сотой не знали из того, чему был обучен их странный с недавних пор друг и брат, и все тяготы дикой жизни легли на плечи Калина, а к вечеру ослабленный организм, вымотанный непривычными для этого тела нагрузками, просто отключился. Ни мыслей, ни снов…
В дальнем конце пещеры чернел неровным треугольником маленький лаз.
– Туда? – спросил Калин товарища.
– Ну да. Осторожно ток, голову не зашибите. И это, возьми чем посветить.
Подпалив свечу, Калин поднес ее к отверстию внизу стены, явно разрытому до размеров, в которое мог пролезть некрупный подросток.
Пламя даже не колыхнулось, значит, сквозняка нет. Глухо.
– Ну, идем, али что? – подпихнув брата в плечо, поинтересовалась Анятка, сгорая от любопытства и азарта.
Калин выдохнул и полез первым. Ему почему-то очень не хотелось залазить в черное, неизвестное Ничто. Нахлынувшее чувство тревоги заставило сердце колотиться в районе горла. Пару раз сглотнул. Вроде, полегчало. Протиснувшись в «кроличью нору», дети оказались… в пещере Аладдина. Свеча горела уверенно, и метров семь, а то и все десять открылись взору.
Множество вертикальных и горизонтальных тумб расположились рядами по комнате, не имеющей ни единого окна – ровные, глухие стены с массивной на вид, единственной дверью. Возле стен – до самого потолка стеллажи-каркасы, в одном из углов охапка странных копий. Калин неуверенно шагнул вперед, обернулся к сестре. Первое, что бросилось ему в глаза – вовсе не вытянутое, с приоткрытым ртом, лицо Аняты. Он увидел дверной проем. Самый натуральный дверной проем, заваленный бетонным крошевом, и лишь в самом низу – ниша, образованная благодаря куску бетонной плиты, косо стоящей под углом, примерно, градусов тридцать. Она-то и держала всю гору строительного мусора, не давая полностью законсервировать помещение. Стоило представить, как оно все осядет вниз, и по позвоночнику неприятно пробежались холодные насекомые. За этой бывшей дверью когда-то
