на полном серьёзе:
– Да! Вот, прямо сейчас и проверим, чем одеколонятся охранники в «Купи!»!
И – кто бы в это поверил?! – эта фифа натурально, начинает меня обнюхивать. Да! Рубашку, волосы, да ещё с таким азартом, с таким аппетитом, как голодный туземец с Борнео принюхивается к мореплавателю, выброшенному на остров… Только что не облизывается и не причмокивает. Учитывая её баскетбольный рост, моя макушка как раз на уровне её носа. Стою, блин, смотрю на неё (у тебя, «хрупкая девочка» все дома?), и не знаю, как на эту её дурь отреагировать. Ситуация, вообще, кромешно тупая – глупее и нарочно не придумаешь. Вроде, и грубить этой чудачке не хочется, и неловко донельзя – народ как на цирк таращатся в нашу сторону. Тут появляется Шура (видимо, в очередной раз спешила покурить) и, как это у неё водится, рубит напрямую, как Чапай своей шашкой:
– Э! Алё! А чего это ты надумала обнюхивать нашего охранника?! А? Ишь ты, премудрая! У нас самих тут есть кому его обнюхать!
Похоже, они хорошие знакомые – та ржёт в ответ, подмигивает ей, и с подтекстом интересуется:
– А что это ты так разволновалась? Сама, небось, глаз положила?
Вижу – разговор получается какой-то скользкий, да и не в ту сторону заворачивает. Уведомляю:
– Девчонки, девчонки – отпад! У меня и дома есть, кому обнюхать, если вдруг в том будет такая надобность. Есть кому обеспечить и всё остальное! Есть, есть! Так что – финиш, тему закрываем!
«Дегустаторша» огорчилась, и с упрёком выговаривает:
– Вот он как: взял, и – отшил! Облом. Ну, подруга, тогда, пойдём, покурим…
Кстати, о куреве. Как же тут много курят! И, особенно, женщины. Дымят не переставая. Сигареты на кассах расходятся быстрее, чем горячие пирожки. Раньше думалось, что такая ситуация только в самой Москве. Но, оказывается, и Подмосковье насчёт курильщиков очень даже не бедно.
Не обошлась сегодняшняя смена без визита алкашей (ну, как же без них-то?!). Сначала пришёл кособокий, иссиня-чёрный с похмелюги, пожилой мужичишка бомжеватого вида. Его я засёк, едва он появился на входе. Видать, вчера упился какой-нибудь отравы, наподобие денатурата, а сегодня вышел на поиски чем бы «подлечиться». Крадучись, зашёл он в зал, мышкой прошмыгнул мимо кассы, и немножко потоптался у сыров с колбасами. Ну а потом потащился в алкогольный отдел. А я уже там! Стою и смотрю на него в упор. Он это заметил, помялся-помялся и – шасть к выходу. Ну, ушёл, и ушёл… Однако не прошло и пары минут, он снова замаячил у входа. Видать, горит у него не слабо. Нашёл меня взглядом, скривился («Опять ты, зараза!»), и – на улицу.
Минут через десять притащился другой «синяк», помоложе. Судя по физии, сын того алкаша. Тоже пьянюга, и без очков видно – конченный. Идёт прямо ко мне. Подошёл и объявляет:
– Я здесь свой кошелёк потерял!
Кошелёк?!! Во, даёт! Да был ли он у тебя, бесценный ты наш, вообще, хоть когда-нибудь?
– Значит, говоришь, потерял? – уточняю. – А в каком году это было? И где это – «здесь»:
