повстанческих глоток орали боевой кличь. Людская лавина стремительно приближалась, будучи невидимой.
– Бросай курить, Дрейл! – крикнул крысолиций капрал.
– Покомандуй мне тут, Снорт, – проворчал сержант.
По рядам пробежал тревожный шепоток. Новобранцы, впервые испытывающие чувство близости огромной людской массы, нервно сжимали цевья винтовок до боли в пальцах.
Из пелены искусственного тумана вынырнули первые враги.
«Огонь!» – пронеслось по траншее, и линии очередей, выпущенных из винтовок и лучеметов, соединили обе враждующие стороны. Выбежавшая из дымовой завесы толпа не разбирая дороги ломанулась в сторону траншей. Только немногие вели огонь из укрытий. Гул, раздававшийся из-за завесы, нарастал, давая знать, что поток будет только набирать силу.
– Это наступление! Мы не справимся одни! – кричал один из рядовых.
Лейтенант и сам чувствовал, что не сдюжит с таким напором. Нойтер же, отстреливаясь, материл солдат за паникерство.
– Нужно вызвать артподдержку! – сказал лейтенант своему заместителю.
– Справимся сами, сэр! – обнадежил Нойтер.
У находящихся в траншее был четкий приказ не прибегать к сторонней помощи. Готовилось крупное, последнее, как надеялись имперцы, наступление. И демонстрировать противнику любые сосредоточенные на данном участке резервы – значит подсказать ему, где и когда это наступление начнется. Командование даже оттянуло часть сил на другой участок, намеренно ослабив оборону. Нужно было показать бунтовщикам, что атаковать тут их, якобы, не собираются.
Лейтенант был на пределе своих возможностей, и с трудом удерживался от паники. Руки так и просились выставить комлинк на частоту дежурной артбатареи. Но он обещал себе слушаться Нойтера до тех пор, пока не наберет достаточно опыта.
– К ближнему бою товсь! – выкрикнул Нойтер, с удовольствием расчехлив не по-уставному сильно заточенный шанцевый инструмент. Остальные же обнажили короткие штатные кинжалы. Юный лейтенант, следуя примеру своего негласного наставника, схватился за офицерский стилет.
Уже без труда можно было разглядеть мимику бегущих в авангарде врагов. Лейтенант отметил, что они боялись не меньше его самого, если не больше. Ближайшему из повстанцев оставалось бежать до траншеи не больше пары секунд. Дуло его винтовки было направлено прямо офицерскую грудь, и бунтовщику нужно было лишь нажать на спуск, чтобы оборвать юную жизнь. Почему он до сих пор не сделал этого? Лейтенант медленно, словно во сне, поднял руку, сжимавшую пистолет, и выпустил заряд. Бунтовщик упал. Его место тут же занял следующий, и офицер приготовился к короткой схватке, которая должна была окончится его смертью. Он не верил, что хоть на что-то способен в обожаемом Нойтером ближнем бою.
Огненно-земляной фонтан взметнулся там, где только что пробегал вражеский солдат. Теперь в этом месте не было ничего, кроме свежей воронки. Новые и новые взрывы раздавались по обе
