цепочку дели, ироды? – произнес Паша в воздух, чтобы нарушить затянувшееся молчание.
– Цепочку? Какую цепочку, Павел Андреевич? – Гурвич сразу включился в разговор, живо наклонившись вперед.
– Цепочка на шее у меня была. Серебряная. С камушком.
– Павел Андреевич, ваша грудь… была достаточно существенно повреждена взрывом. Мы не находили при вас цепочки. Ее, наверняка, смело взрывной волной. Мы поищем в вещдоках, я вам обязательно ее доставлю, как только найдем. – Гурвич был сама вежливость.
– Кстати, как ваше самочувствие? – спросил он. – Сможете встать?
– Хм, попробую.
Паша быстро провел внутренний аудит своего состояния и с удивлением обнаружил, что, несмотря на эмоциональную выхолощенность после обескураживающего наката Посколитова, физически он чувствовал себя достаточно крепко, чтобы хотя бы попытаться встать. Жутко чесались грудь и тот забинтованный бугорок, что оставался от правой руки, но Паша боялся к нему прикасаться.
– Давайте, я помогу вам, – Гурвич поднялся со своего места и, подойдя ближе к изголовью кровати, посредством нескольких манипуляций отключил Пашу от шлангов.
– Все, можете вставать, – он протянул Паше руку.
Паша, проигнорировав руку Гурвича, откинул с ног одеяло и слегка покряхтывая от долгого лежания и легкой тревожности нового опыта, перевернулся на бок и осторожно опустил свои босые ступни на пол, а затем и встал, немного покачиваясь из стороны в сторону.
Постояв так с минуту, он сделал сначала один, потом другой шаг к дальней стене, оттесняя Гурвича рукой в сторону. Тот не препятствовал, лишь молча следил за пашиными передвижениями. Чуть закружилась голова, но затем быстро прошла. Паша посмотрел направо и увидел белую, в цвет стен, матовую поверхность двери без ручки. Справа от нее располагался небольшой квадратный экранчик сенсорной панели.
– Прелестно, – буркнул себе под нос Паша. – А где тут душ, туалет? Я думал, у вас тут все удобства в персональных номерах должны быть. Кстати, а почему я не хочу в туалет? У вас хоть «утка» есть? Вы же мне вводите какое-то внутривенное питание, я правильно понимаю? Должно же это как-то перерабатываться в отходы?
– Павел Андреевич, вам не нужно об этом думать. Утку вам принесут, как только вы перейдете на другой тип питания. А пока… Наши коктейли превосходно сбалансированы, все идет только в нужное русло, поверьте.
– Чудеса.
– Как ваша грудь, Павел Андреевич? – Гурвич подошел к Паше и коснулся бинтов.
– Да ничего, гораздо лучше вчерашнего. Чешется…
– Рези нет? Дышать не больно?
– Нет, все нормально.
– А в ногах слабости нет? – продолжал опрос Гурвич.
– Может быть, чуть-чуть.
– Отлично. Что ж, на сегодня с нас, пожалуй, хватит… Ложитесь, я вас
