регенерации. Правда, к этому моменту ты находился в не столь приятном, даже по сравнению с этим, месте.
– Вот почему Посколитов про покойника мне что-то втирал?! – догадался Паша. – И что было дальше?
– А дальше они поняли, что ты не совсем покойник, и перебросили тебя вертолетом сначала на одну из своих реанимационных баз, а затем и сюда. Я понял, что грубое вмешательство в процесс твоего восстановления может быть замечено, и ограничился поддерживающим контролем. Надо отдать им должное, дело свое они знают.
– Так что они от меня хотят? – Паша потеребил себя за ухо. – Почему наврали про то, сколько я у них нахожусь?
– Знаешь, Паша, я уже заметил, что лгать – в порядке вещей для вас, людей. А насчет того, чего они хотят… Иван Алексеевич тебе же ясно сказал, что ему от тебя нужно. Могу также допустить, что ты представляешь для спецслужб и чисто медицинский интерес. Да и их специфические навыки ломки людей нуждаются в постоянной практике. Для них это столь же естественно, как дышать.
– Но… если все было так, как ты описываешь, то никаких террористов нет! Никто не подкладывал бомбу, нет никаких улик, остатков взрывного устройства, по которому они могут выйти на след бомбиста. Зачем им добиваться признания от меня?
– Подумай сам. Какое иное объяснение они могут предъявить высокому начальству? Взрыв недалеко от центра Москвы, в утренний час пик, произошел сам собой? Из-за атмосферных колебаний? Нет, Паша. Тут-то им как раз все в строку и ложится. Хороший повод лишний раз ужесточить правила для простых людей и увеличить полномочия для себя. Даже если улик у них нет, сфабриковать их для этих людей не является чем-то неизвестным или не пройденным.
– Слушай, для космического пришельца ты очень хорошо подкован с политической точки зрения, – попытался пошутить Паша.
– У меня хороший учитель. Не забывай, что твой разум теперь является частью моего.
– Обрадовал. Значит, они хотят сделать меня козлом отпущения за этот… инцидент?
– Ты прав. Кому-то из них было бы проще, если бы ты скончался, но теперь они хотят добиться от тебя признания.
– Что же мне делать?
– У тебя есть несколько опций. Первая – пойти у них на поводу и признаться во всем. Далее, как ты можешь догадаться, тебя ждет не слишком приятная участь.
– Ну уж нет!
– Опция вторая – отрицать все до последнего и надеяться, что от тебя отстанут. Но я бы на это не рассчитывал.
– Да уж, такие черти, как Посколитов, не отстанут, – мрачно подумал Паша.
– Третья опция – уйти отсюда.
– Вот с этого момента поподробнее, пожалуйста!
– На самом деле, для меня не составит особого труда вывести тебя из этого места, Паша. Если ты, конечно, захочешь.
– Издеваешься? Конечно, хочу! Вот только смогу ли? – Паша подумал о том, что девять дней не стоял на ногах дольше десяти минут.
–
